Красный флаг: история коммунизма - страница 319
Горбачев был последним в долгой традиции тех коммунистов, которые верили, что в социализм можно заново вдохнуть жизнь, атаковав консервативных, одержимых собственным статусом «бюрократов», — традиция, идущая от сталинистов 1920-х годов[837] к Хрущеву начала 1960-х, к Мао во время Культурной революции. Его стратегия была ближе всего к хрущевской, в которой он хотел сделать систему менее бюрократической, открыв партию влиянию общества. Но в отличие от всех своих советских предшественников он пришел к выводу, что власть партии как института следует сократить. Он также извлек уроки из падения Хрущева в 1964 году и конца «пражской весны». Как и Кетеван, он твердо решил не дать бюрократам снова, как зомби, восстать из мертвых. Он решил окончательно уничтожить их власть, хотя бы это и привело к разрушению самой системы[838].
Кроме того, предубеждение Горбачева против внутренней бюрократии было сильнее, чем его недоверие к Западу. Вдобавок, в то время как на Западе послевоенная эра классового компромисса входила в кризисную фазу, советские коммунисты начинали ценить ее достоинства. Горбачев со все большим энтузиазмом воспринимал идею интеграции СССР в западное сообщество как социально-демократического государства и стал одобрять демократические выборы и рыночные реформы по западному образцу[839]. В этой «революции» его поощряли те «контрреволюционные» интеллектуалы, которых Ципко обнаружил в ЦК в 1980-е, неолиберальный МВФ и большая часть общественного мнения на Западе. Когда западные лидеры впервые встретились с Михаилом Горбачевым, они были и удивлены, и обезоружены. Как мог такой дружелюбный, открытый и обаятельный человек быть коммунистом? Даже воинственная антикоммунистка Маргарет Тэтчер потеплела. Но они судили его по стандартам суровых обороняющихся аппаратчиков 1960-х и 1970-х годов. На самом деле Горбачев был всего лишь крупнокалиберной версией обычного члена партии. Он родился в 1931 году на юге России в крестьянской семье, его дед по материнской линии был членом партии и председателем колхоза, арестованным в 1937 году (как и его дед по отцовской линии). Горбачев стал амбициозным и трудолюбивым комсомольцем, и его способности к учебе, вместе с партийной активностью (он был награжден почетным орденом Трудового Красного Знамени за героический труд на сборе урожая 1948 года) дали ему возможность совершить огромный скачок из провинции на юридический факультет МГУ. Скоро оказалось, что он идеально подходит для партийной работы: ему нравились размах и великие принципы; он, кажется, в самом деле являлся неподдельным идеалистом. В отличие от Брежнева, У него не было технического, практического подхода правительственного экономического администратора. На самом деле он имел довольно слабое представление об экономике[840], что мешало многим его советникам>{1237}. Он был человек из народа, полный энергии, энтузиазма и непоколебимой веры в свои способности к убеждению. Анатолий Черняев, который позже стал одним из его главных советников, вспоминал, как во время поездки в Западную Европу в 1970-х «он хватал меня за локти и «доказывал», «доказывал», «доказывал», как важно было сделать то или это в Ставрополье>{1238}. Это было очень по-хрущевски, и он разделял энтузиазм и оптимизм своего неугомонного предшественника. Он был, однако, более образованным, более политически хитрым и, следовательно, гораздо более уверенным — совершенно оправданно, так как он был искусным политиком, умеющим добиваться от людей того, что ему нужно. Неудивительно, что «Горбимания» вскоре захлестнула Западную и советскую Восточную Европу.
