Красный флаг: история коммунизма - страница 126

. Партия по-прежнему требовала идеологического единства. Партийные чистки продолжались. «Враги» теперь чаще выявлялись по этническому, а не по классовому признаку, особенно представители «народов, сотрудничавших с нацистами». Целые народы подлежали депортации: волжские немцы, чеченцы, ингуши, крымские татары, калмыки и карачаевцы. Против других народов применялись менее радикальные меры. От репрессий и чисток серьезно пострадали жители стран Прибалтики и Западной Украины. Чрезмерно жестокое притеснение людей породило глубокую и надолго укоренившуюся ненависть. Именно открытые выступления против советской власти в странах Балтии и в Западной Украине привели к краху СССР в 1991 году[440], а чеченцы и ингуши до сих пор являются постоянным источником беспокойства российских властей.

Мощная реакция, однако, наступила не сразу[441]. Тем временем силы на западе от нацистской Германии — Народные фронты[442] — обеспечили поддержку прокоммунистической политики, которая, в сущности, была более либеральной. Нацизм привел к росту радикализма населения в оккупированных гитлеровцами странах. «Новый порядок» нацистов представлял собой идеологический проект, рассчитанный на далекое будущее. Согласно ему Европа должна была превратиться в империю, основанную на расовом подчинении. Гитлер, следовавший примеру Британской империи, объяснял, что Украина станет для Германии тем же, чем стала Индия для британцев^>{512}. Немцам во многом помогали коллаборационисты, в основном из консервативно настроенной местной элиты.

Такие обстоятельства (имперский порядок, силой навязываемый народам, опирающийся на помощь коллаборационистов — представителей прежней элиты) были, разумеется, идеальными для коммунистов. Воинственные, хорошо организованные коммунисты эффективно руководили деятельностью партийного подполья[443]. Кроме того, в условиях войны, свободные от влияния Москвы и Коминтерна, местные коммунисты имели возможность менять политику в зависимости от обстоятельств. Коммунисты оказывали самое ожесточенное сопротивление нацизму. В некоторых регионах они были единственной политической силой, способной организовать сопротивление оккупантам. Реакция социалистов на нацистскую оккупацию зависела от обстоятельств: не все социалисты были такими последовательными антифашистами, как коммунисты: датские социалисты сотрудничали с нацистами, большинство французских социалистов поддержали антикоммунизм маршала Петена[444]. Коммунисты стояли во главе сопротивления в тех странах, где они впоследствии стали влиятельной политической силой, особенно в Италии, Франции[445], Греции, Чехословакии, Албании и Югославии.

Однако, несмотря на силу и влияние, коммунистические партии Западной Европы с согласия Москвы оставались частью коалиции Народного фронта: и коммунисты, и правительства Народного фронта должны были выиграть войну, привести народы к миру. Следовательно, им пришлось умерить революционные настроения своих последователей. В 1941 году Французская коммунистическая партия организовала серию политических убийств, которая привела к кровавым расправам со стороны немцев и вызвала недовольство местного населения. Вскоре они выбрали менее милитаристскую линию и к 1943 году присоединились к временному правительству де Голля, объединившему все классы, выступавшие против фашистов.

Самым ярым сторонником политики Народного фронта являлся лидер итальянских коммунистов Пальмиро Тольятти. Он был рассудительным, осторожным политиком, начитанным интеллектуалом с широким кругозором. Все это способствовало тому, что он одинаково успешно управлялся с опасным миром Коминтерна и более свободной Италией, где коммунизм всегда оставался менее влиятельной силой. Тольятти родился в Генуе, в семье государственного служащего. Он был близким другом Грамши и вместе с ним членом радикальной организации «Ордине Нуово» («Новый строй»), образованной после Первой мировой войны^>{513}. После ареста Грамши он стал лидером Итальянской коммунистической партии, продолжая жить в эмиграции в Москве. Вскоре он занял высокий пост в Коминтерне и был его представителем в Испании во время гражданской войны. Сохраняя приверженность сталинскому режиму, он серьезно размышлял о причинах незначительного влияния коммунизма и Коминтерна в Западной Европе. В своих раздумьях он в основном опирался на «Тюремные тетради» Грамши — новый канонический партийный текст, который он единственный видел в Москве после смерти Грамши в 1937 году