— Не огорчайся, у тебя еще будет шанс встретиться с ним.
— Не думаю. На Затурне они никогда не нападали в одиночку, похоже, у них стайная психология, как и у некоторых представителей двуногих на нашей далекой родине.
Наконец проход кончился, и они, нигде не обнаружив своего сбежавшего врага, остановились на краю пропасти, потрясенные открывшейся им картиной.
Огромная подземная полость, края которой скрывались в дымке испарений, освещалась гигантским лавовым водопадом. Огненная река низвергалась вниз с высоты сотен метров и исчезала в какой-то расселине, наполняя все вокруг грохотом и запахом сернистого газа. Лента раскаленной лавы освещала пещеру, если можно было назвать пещерой это гигантское земное чрево, кроваво-красным светом. Его тем не менее было достаточно для того, чтобы отчетливо видеть мельчайшие детали мрачной подземной долины, раскинувшейся перед ними.
В самом ее центре стоял замок, словно высеченный из целого куска темного базальта. Узкая дорога вела к нему, извиваясь между нагромождениями застывшей вулканической лавы и наплывами обсидиана. Начиналась или скорее заканчивалась эта дорога прямо под ними. Из-за выступающего карниза они не могли рассмотреть того, что находилось внизу, и оставалось непонятным, куда и зачем вела дорога.
Никакого движения, ни малейших признаков жизни не было видно в мертвой долине. Серый, черный и кроваво-красный цвета нигде не разбивались живыми пятнами зелени.
— Кажется, мы пришли куда-то, — мрачно заметил Глеб, не отрывая взора от темного молчаливого замка. Он чувствовал нарастающую тревогу и непонятную глухую тоску, пропитавшую, казалось, каждый камень долины.
— Какой безумец смог построить крепость в этом месте? — Крушинский недоверчиво рассматривал замок, на его лице появилось скептическое выражение, словно он давно ждал чего-нибудь подобного и теперь подтвердились его худшие опасения.
— Какое странное сходство… Четыре башни по углам, рисунок карнизов, крестообразные бойницы в стенах…
Замок под ними был точной копией манфреймовского, его близнецом, или скорее его зеркальным отражением. Находившийся в правой башне подъемный мост здесь расположился в левой, вскоре и в рисунке окон, в расположении балконов и шпилей они заметили ту же разницу.
Все, что в манфреймовском замке располагалось слева, здесь оказалось с противоположной стороны. Глеб, некоторое время проводивший расчеты на курсографе, озабоченно нахмурился.
— Он располагается в точности под замком Манфрейма на одной и той же оси, я не могу определить глубину, но она весьма значительна. И все это вместе мне совсем не нравится…
— Здесь за карнизом есть ступени, — послышался голосок неугомонного Шагары, поспешившего исследовать новое место.
Вскоре все четверо уже спускались вниз, сохраняя мрачное молчание. Ступени этой лестницы не предназначались для человеческих ног — они были так огромны, что перебираться с одной на другую удавалось лишь с помощью веревки.
Но самым непонятным оказались следы, глубоко отпечатавшиеся в каменном ложе базальта. Огромные ступни, по своим очертаниям похожие на человеческие, выдавили в базальте ямы, в каждую из которых свободно мог поместиться всадник вместе с лошадью. Следы выглядели достаточно четкими, можно было рассмотреть любой из четырех пальцев, заканчивавшихся заостренными когтями. И все же, несмотря на когти, строение ступни в целом, округлая пятка и удлиненная форма, больше напоминали человеческую, чем звериную.
— Он что, был так тяжел, что продавливал камень? — наконец нарушил общее мрачное молчание Крушинский.
— Не думаю, — отозвался Глеб. — Скорее всего, камень был расплавлен, когда он здесь проходил.
— Ты хочешь сказать, что он мог ходить по расплавленному базальту?
— Вряд ли ему это нравилось. Передняя часть следа вдавлена сильнее пятки. Он бежал вниз по лестнице, и она плавилась у него под ногами.
— Похоже, здесь бывает не слишком подходящая температура. И те, кто спускались по этой лестнице, могут быть настроены вовсе не дружески.
— Долина, в которую мы попали, вообще мало похожа на курорт, скорее на преисподнюю, — мрачно пошутил Глеб, стараясь хоть как-то разрядить обстановку. — А следы… Им не одна сотня лет — видите, камень по краям начал выветриваться под действием влаги и сернистых испарений, хотя базальт необычайно прочен.
