— Боже… Как я могла жить столько с этим человеком?
— Что с тобой, Лили? — девушка вздрогнула.
Она очнулась от звука его голоса, успев позабыть, что рядом с ней ещё оставался её любимый добрый друг.
— Всё в порядке, Рем… — она опустила голову и взяла его за руку для убедительности. — Просто, вспомнила кое — что.
В глазах не было слёз, но губы дрожали. Она и представить не могла, что её муж способен на такое. Но меньше всего она сейчас хотела рассказывать об этом Рему, и не потому, что хотела скрыть сам факт насилия, на самом деле она ещё сама не знала, что будет теперь делать. Лили только желала сейчас побыть одна. Закрыться, спрятаться и никого — никого не видеть.
* * *
— Я не надолго, — Джеймс замер, рассматривая синие глаза своего сына. Драко или Дрейк сидел на руках у своего биологического отца и серьёзно и настороженно смотрел на «чужого дядю». Сейчас волосы малыша были тёмными, как у отца, а глаза, как у матери, густого синего оттенка, они стали такими, как только Джеймс коснулся сына. Сам же ребёнок и не заметил произошедших изменений, не понимал, что же за улыбчивый дядя с такой любовью смотрит на него.
— Почему, Джей? Меня не хватятся минимум до утра… — Нарцисса обняла своего любовника со спины, сейчас она была совершенно счастлива, наблюдая за ним и своим любимым малышом, внезапно счастье стало так возможно, так близко и далеко. Малфой никогда так не понимал её, так не любил, не был так близок. Малфой думал лишь о себе и своих делах с Тёмным Лордом, которые становились всё ужаснее.
— Я не могу остаться, потому что должен защищать тех, кто доверил мне свою жизнь, милая.
— А нас защитить? Кто защитит нас с твоим малышом? — голос Нарциссы был тихим и лёгкая горечь сквозила в каждом её слове.
— Ты и Драко — всё, что есть у меня. Вы для меня самые близкие и любимые. Но мой долг сейчас быть на поле боя и с другой женщиной, в объятья которой ты сама меня толкнула. Я вижу, как она мне верит и не могу подвести её. Я сделал ей много зла и должен защитить её и её сына, чтобы искупить свою вину. Когда Дрейк станет большим, он поймёт, почему так поступал его отец.
Джеймс прижал маленькое тельце сына к груди и почувствовал, как тот откликнулся на объятие, сжимая в маленьких, не по — детски изящных пальчиках ткань его мантии. Джеймсу и больно и горько было сейчас отрывать от себя сына. Несмотря на свою взбалмошную натуру, он любил детей, но волей судьбы, приёмный сын вызывал в нём чувство вины по отношению к Драко. Джей думал, что ощутит настоящую гармонию, держа на руках собственного сына, но он снова чувствовал вину перед этими женщинами и их детьми. И эта вина не давала ему вздохнуть полной грудью и быть счастливым.
Нарцисса молчала, выслушав его слова. Тихо в окно доносился шум прибоя. Здесь ещё было тепло, только вода слишком холодная для купания, да и ветрено слишком. Столь же противоречивыми были и её чувства.
— Наша жизнь похожа на бег по кругу. Мы терпим всё, что преподносит нам жизнь, имеем с ней свои, только нам понятные, счёты. Обгоняем друг друга или догоняем. Отдаём долги, берём на себя новые обязательства, словно живём взаймы… Ты прав, Джеймс. И ты должен идти к ней. А мой долг — быть рядом с мужем и сохранить Дрейка. Однажды мы будем снова вместе. А пока нужно отдать долги.
* * *
— Что с нападениями?
— Пока всё спокойно, нет ни одного тревожного звонка.
— Это похоже на затишье перед бурей.
— Буря будет. Не сомневайтесь.
— У меня нехорошее предчувствие, Джеймс. Я бы хотел сегодня отпустить тебя. Праздник нужно проводить с семьёй.
— Но я хочу сражаться. Вам ни одна рука с палочкой не будет лишней. Уверен, если б было с кем оставить Гарри, Лили тоже пошла бы в бой.
— Джеймс, послушай меня, сынок. Сейчас ты отвечаешь не только за себя. С рождением Гарри, ты отвечаешь за своего сына и жену, которая теперь стала с тобой одним целым и нуждается в твоей защите, как никогда раньше. А больше всего ты должен думать о Гарри. Некому будет позаботиться о нём, если с тобой и Лили что — нибудь случится.
— Есть такой человек, Альбус. Только я не могу назвать его имени.
