Давайте, любезный читатель, не будем больше углубляться в то, кто у кого какой кусок оттягал, кто на ком женился и прочие подробности – только запутаемся и устанем. Лучше попробуем определить, чем ветвь Ростиславичей может быть понятна (а потому, запомнится) человеку начала XXI столетия. Таких обстоятельств два. Первое – “из варяг в греки” можно было пройти не только по Днепру через Киев, но и по Днестру через владения князей Перемышльских. Так что, и они тоже “сидели на транзите”, хотя товаропоток по Днестру был существенно жиже, чем по Днепру. Второе обстоятельство – князей Перемышльских, пожалуй, можно назвать предтечами “западенцев”. Да-да, все начиналось отнюдь не с гетманов Мазепы и Скоропадского или со Степана Бандеры! Еще и “клятых москалей” в природе не существовало, за отсутствием самой Москвы, а “западенцы” уже начали образовываться и им ближе оказались... Византия, чем Киев и Киевская Русь. Что ж, любезный читатель, разве не знакомы нам “деятели”, для которых “светом в окошке”, примером для подражания ВО ВСЕМ и надеждой на спонсирование является не собственная страна, а США или Великобритания? Так же, как в середине ХХ века кое-кто тянулся подальше от Москвы и поближе к Берлину? Вот так же и тогда для князей Перемышльских – в Киеве враги, а в Царьграде... ну, скажем, “добрый дядюшка”.
“Незалэжный шлях” берет свое начало еще из тех времен! Потом Перемышльское княжество превратится в Галицкое, потом оно вберет в себя Волынь, потом примет униатство и подчинится власти Папы Римского, потом... кто только, впоследствии, не хозяйничал на этой земле! Для великоросского менталитета выглядит странным поиск повода для гордости в том, что твоя земля доступна чуть ли не каждому, но постоянно не принадлежит никому! Однако это есть... Впрочем, американцы говорят: “Моя страна неправа, но это – моя страна!”. Может быть и здесь, примерно, то же самое? Так стоит ли смешить людей поисками “древних укров”, если можно просто повнимательнее присмотреться к реальной истории? Начало же всему этому положили князья Перемышльские. Осенью 1125 года их было четверо: Владимирко Звенигородский, Ростислав Перемышльский, Игорь Галицкий и Ростислав Теребовльский.
Так что, любезный читатель, есть на карте Киевской Руси 1125 года два пятна, где правят две старшие ветви рода Рюриковичей, и где Киев, мягко говоря, не жалуют – княжество Полоцкое и княжество Перемышльское, а в привычных нам терминах – будущая Белоруссия и будущая Галиция.
Есть и еще такие пятна, но о них поговорим позже, поскольку сейчас у нас речь зайдет о третьей по старшинству ветви Рюриковичей – Святополчичах – а она своего княжества не имеет.
Правнук Ярослава Мудрого Святополк Изяславич получил великое княжение Киевское в соответствии с лествичным правом и главенствовал над Русью до самой своей смерти в 1113 году. А вот дальше начались неприятности. По старшинству рода на киевский стол должен был взойти кто-то из троих братьев из следующей ветви – Святославичей, но... (ох уж это проклятое “но”!). В Киев без очереди влез Владимир Мономах, которому по правилам предстояло еще ждать и ждать! Утвердился и княжил целых двенадцать лет, а потом передал великое княжение не тем, кому было положено, а своему старшему сыну Мстиславу.
Для князя Ярослава (того самого, что по воле автора был другом молодости Корнея Лисовина) – старшего сына Святополка Изяславича Мономах стал фигурой роковой. Получив в свое распоряжение Волынь, Ярослав претендовал еще и на Турово-Пинские земли, тем более, что в Пинске и Турове сидели его младшие братья Изяслав и Брячислав, правда, не полновластными князьями, а, по молодости лет, лишь на кормлении.
Что уж там произошло между Мономахом и Ярославом сейчас сказать трудно – летописцы всю вину за конфликт возлагают на Ярослава, но это и неудивительно, историю-то пишут победители, а победителем был Мономах. Сначала он два месяца осаждал князя Ярослава во Владимире-Волынском дабы принудить к повиновению, и, по свидетельству летописцев, принудил. Но через год “выбеже Ярослав Святополчичь из Володимеря в угры, и бояре его отступиша от него”. Потом князь Ярослав пришел возвращать себе Волынь с польскими и венгерскими войсками, но при осаде стольного града был убит.
