Бегемот около получаса шел за Золушкой, прислушиваясь к лесной тишине. Но ее нарушало только матерное ворчание девицы, раз за разом спотыкающейся на едва освещенной луной тропинке. Наконец она со всей дури грохнулась в большую лужу и на какое–то время, к удивлению кота, затихла. Он уже начал беспокоиться, не захлебнулась ли Золушка в вонючей жиже, когда она вновь подала признаки жизни и, встав на четвереньки, поползла к ближайшему пню. Когда девица с неимоверными трудностями усаживалась на примитивное ложе, то была похожа на древнюю старуху. Но тут заметила своего тайного провожатого и опять превратилась в наглого подростка.
— Дай закурить, — безапелляционно потребовала она, потирая израненные и грязные ноги.
Инспектор дал девчонке сигарету и помог прикурить. Сделав несколько глубоких затяжек, она смачно выругалась по поводу качества табака и привкуса ментола, но все же скурила сигарету до конца.
— Дай еще, — уже более дружелюбным тоном попросила она, и кот повторил ту же процедуру. Пока горела зажигалка, девица успела рассмотреть его и спросила. — Ты кто?
— Инспектор Бегемот. Работаю в управлении шерифа, — представился кот.
— А, мусор… А я подумала, что тебя мой папаша ко мне приставил. Хотя на лесоруба ты не похож.
— Я не патрульный, а инспектор, и не имею к вашему отцу никакого отношения, — возразил ей Бегемот.
— Так чего ж ты за мной увязался? — равнодушно поинтересовалась она и ее взгляд начал снова стекленеть.
— У меня есть к вам несколько вопросов по поводу Красной Шапочки. Знаете такую? — поспешил перейти к делу инспектор.
Золушка снова ожила. Для начала она смачно сплюнула в сторону, потом отправила туда же окурок и лишь за тем с ехидной улыбкой посмотрела на собеседника.
— С каких это пор эта придурковатая эмо стала Красной Шапочкой, если она Розовая?
— Так в «Лесном вестнике» ее назвали, — объяснил ей кот.
— А что это за вестник? — задала новый вопрос девица.
— Газета такая, — расширил ее кругозор инспектор.
— Ну так подотри ею свою задницу, — дала на удивление дельный совет Золушка. — Впервые слышу про какую–то красную шапку. В лесу есть только Розовая, — корчит из себя недотрогу, даже траву не курит.
Из ее уст это была, пожалуй, самая полная характеристика своей сверстницы, поэтому инспектор не стал задавать уточняющие вопросы, а сменил тему.
— Значит, она — эмо. А ты кто?
Золушка посмотрела на него, как на законченного идиота, прежде чем ответить.
— Я — готка. Не видишь, что ли?
— Вижу, — не стал признаваться ей в своих слабых познаниях Бегемот. — А волки готами бывают?
— Конечно, — сопроводила свой ответ девчонка все тем же презрительным взглядом. — Немного, но есть.
— А такой себе Эрнесто из Гарлема среди них есть?
— Есть, только он как раз где–то пропал. Говорят, что его ваши на чем–то повязали. Только это вряд ли.
— Это почему же? — удивился уже кот.
— Не такой он. Странный, в общем, какой–то.
— И в чем это проявлялось?
— Ну, не знаю, — пожала плечами девица, но все же поднатужилась и кое–что выдала. — Мне кажется, что он и в готы только по приколу подался. Редко на тусовках показывался.
— А с Розовой Шапочкой он случайно не был знаком? — осторожно поинтересовался Бегемот. — Может у них какие–то общие интересы были?
— Ну, ты гонишь, — покачала головой Золушка. — Да если бы его наши рядом с эмо увидели, то точно прибили бы. И вообще, чего ты к нему прицепился?
— Эрнесто убит, после того как съел Розовую Шапочку и ее бабушку. Женщин лесорубам удалось спасти, — решил идти напролом инспектор.
— Что ты мне тут горбатого лепишь? — по настоящему разозлилась Золушка. — Хочешь перепихнуться, так и скажи, а не увязался за мной и бред несешь. Думаешь, если я под кайфом, то ничего не соображаю? Я же тебе ясно сказала, что гот с эмо даже не заговорит, не то чтобы есть эту дрянь. Тем более Эрнесто, — он по–моему уже давно на сою перешел. А сказануть, что папенькины уроды могли кого–то спасти, мог только полный идиот.
— Ладно, не злись. Это так в «Лесном вестнике» написано, — начал успокаивать ее Бегемот.
— Я же тебе сказала, что с ним сделать.
— Так и сделаю, — пообещал девице инспектор и, решив заканчивать разговор, задал нейтральный вопрос. — А татуировку такую занятную тебе кто сделал?
