— Это как? — подозрительно глядя на Истому, спросил атаман.
— Очень просто. Вы получаете с каждой лодьи за доставку товаров к Немецкому двору пятнадцать кун, к Готскому — десять, а при вывозе товаров из Новгорода за доставку до берега — по полмарки с лодьи. Так?
— Знамо, так… — ответил несколько обескураженный Киприан Иванович. Откуда этому иноземцу, никогда не бывавшему в Новгороде, известны цены на перевозку товаров?
— Нам нужно доставить товар… — Истома назвал один из «концов» Великого Новгорода. — Это дальше, чем до Немецкого двора. Но мы вам заплатим по пятнадцать кун. Так будет справедливо.
Киприан Иванович немного подумал, а затем махнул рукой — где наша ни пропадала! — и решительно ответил:
— Быть по сему!
В конце концов, такая уступка совсем незначительна по сравнению с возможными неприятностями на пути в Новгород, за которые придется платить иноземному купцу.
Истома, отвернувшись, хитро ухмыльнулся; он торговался только для виду, иначе атаман лоцманов заподозрил бы их в чем-нибудь нехорошем.
Все это время Вышеня стоял, как истукан, изображая полное незнание русской речи, которая звучала для него как праздничный хорал. Если бы только мог кто-нибудь подсмотреть и подслушать, что творилось в его душе! Там царили неимоверная радость вперемешку со страхом. Нет, Вышеня уже не боялся, что ганзейцы опознают в нем того юношу, который много лет назад убил свайкой их соотечественника. Он вообще перестал чего-либо бояться. Да и трудно было в лице зрелого мужчины с усами и коротко подстриженной бородкой на английский манер разглядеть черты юного боярина Вышени Дворянинца. Он ждал встречи с родной Новгородской землей и боялся этого момента. Иногда ему начинало казаться, что никакой он не Вышеня, а и впрямь бретонский дворянин Готье де Брисэй.
После того как Жанна де Бельвиль оказалась в Англии, он стал никому не нужен. У сеньоры были свои заботы, в которых для него места не нашлось. Вышеня не обиделся на бывшую предводительницу пиратов, тем более что свою долю от награбленного, переведенную в звонкую золотую монету, хранил у тайных казначеев-храмовников, связь с которыми никогда не терял. По возвращении в Бретань он стал вполне состоятельным рыцарем. Правда, без своего родового гнезда, что, впрочем, не вызывало у него затруднения — при посредничестве еврея-ростовщика Элиаса из Везеля Вышеня прикупил себе замок обедневшего дворянина на берегу моря, в укромной бухте, что вполне соответствовало его замыслам на будущее.
На ремонт и обустройство замка ушло полтора года и почти все сбережения. Но Вышеня не горевал на этот счет. Купив на оставшиеся деньги небольшую быстроходную каравеллу, он набрал себе отчаянных бродяг, дезертировавших из флота короля Франции, и вскоре на обоих берегах пролива Ла-Манш заговорили о нем с ужасом. Вышене было все равно, кого грабить: для него все были чужими.
Стоянку для каравеллы Вышеня оборудовал в своей бухте, возле замка. А поскольку он ни с кем из соседей не общался, о нем мало кто знал. Все звали его Черный Рыцарь. И флаг его был черным. На нем была нарисована не просто перчатка в знак памяти о Бретонской Львице, а красная рука с мечом. Как и сеньора Жанна, Черный Рыцарь не брал в плен никого, захваченные суда топил. За ним охотились и англичане, и французы, но его каравелла чересчур сильно «кусалась» и топила даже хорошо оснащенные и более крупные по размерам когги и хулки.
Весь секрет неуязвимости каравеллы заключался в секретах алхимика — мсье Жильбера. Тот изобрел очередной «огненный горшок», гораздо мощнее прежнего, а главное, новый состав «дымного порошка». Орудия каравеллы стреляли на расстояния вдвое большие, нежели бомбарды военных кораблей. Кроме того, ядра в них были железные, насквозь прошивающие борта кораблей, и зажигательные. Спустя какое-то время, завидев на мачте черный парус с красной рукой, держащей меч, все без исключения старались не ввязываться в драку, а благоразумно старались уйти к берегу, под защиту крепостей. Но не всем это удавалось…
Черный Рыцарь пиратствовал почти пять лет, пока команда каравеллы не взбунтовалась — пиратам показалось, что им достается слишком малая часть от добычи. Вышеня сделал вид, что согласен с условиями, но первый же выход в море после бучи оказался для бунтовщиков последним. На этот раз капитан остался в замке, сказавшись больным, а командовать каравеллой поручил Истоме, который не страдал гуманизмом. Едва каравелла удалилась от берега, бывший холоп, ныне первый помощник Черного Рыцаря, выкатил команде бочонок вина, чтобы обмыть «мировую», и спустя час все пираты оказались мертвы. Тогда Истома спустил на воду спасательную шлюпку, а каравеллу поджег, использовав горючую смесь мсье Жильбера.
