Вдруг все закончилось. Черты монстра подернулись туманом — к женщине вернулся человеческий облик. Вот только кровь на ее руках и одежде осталась.
— Мама… — прошептал мальчик.
Несколько секунд женщина смотрела на разорванное в клочья тело у своих ног. Подняла пустой взгляд на сына и рухнула без чувств.
Су Хен подбежал к матери, принялся ее звать, тормошить. Затем нашел у нее в кармане телефон. Позвонил деду…
Глава семейства появился через четверть часа. Он был спокоен, собран. Разве что лицо осунулось — будто постарел лет на пять, а то и все десять.
— Я боялся, что это рано или поздно случится, — вздохнул дед. — Чего расселся? Давай помогай!
Пока старик переодевал дочь в чистое и вытирал с ее тела кровь, мальчик осмотрел поляну и близлежащие заросли. Подобрал несколько клочков от юбки матери и пуговицу от своей куртки. Находки вместе с окровавленной одеждой сложил в рюкзак, который принес дед. На изувеченное тело маньяка школьник старался не смотреть.
Дед закинул свою дочь на спину, и они отправились по серпантину дороги прочь из парка.
— Молчишь? Правильно делаешь, что молчишь, — через несколько минут сказал глава семейства. — Лучше тебе и дальше молчать… считать, что все приснилось. Мы втроем гуляли в парке, ничего не видели, ничего не слышали. Твоя мать просто соджу[1] перебрала.
— А как же тот…
— Его разорвали дикие звери, — оборвал внука дед. — Человек такое сделать не мог.
«Человек такое сделать не мог», — набатом отдалось в голове мальчика. Если его мать — не человек, то кто же он сам?
— Веди себя, как обычно. Завтра поедешь на эту свою экскурсию…
Утром Су Хен не хотел уходить из дома. Странно возвращаться к обычной жизни: идти в школу, общаться с друзьями. Мать так и не очнулась. В новостях не было ни слова про новое убийство в парке. Но дед оказался неумолим, он буквально вытолкал внука из дома.
Ехать предстояло в другой город, там же класс должен был заночевать и вернуться домой на следующий день. Одноклассники Су Хена последние недели только об экскурсии и говорили — как же, совместная поездка в канун Дня Всех Святых — в Хэллоуин!
Ли Су Хен толком не запомнил тот день — их водили по городу, что-то рассказывали, показывали многочисленные достопримечательности. Лишь вечером, когда одноклассники отправились на праздничную вечеринку, мальчик набрался смелости позвонить домой.
Трубку взяла мама.
С матерью Су Хен говорил не меньше часа. Он ничего не спрашивал, ни словом не обмолвился о событиях вчерашней ночи. Без умолку рассказывал о школе, приятелях, экскурсии. В глубине души понимал, что ведет себя странно, ведь обычно не любил рассказывать семье о своих делах, а сейчас слова лились из него потоком.
— Подожди… — вдруг сказала мама. — Кто-то пришел.
Су Хен толком не мог сказать почему, но эти слова отозвались в душе неприятным предчувствием. На часах почти одиннадцать вечера, не принято так поздно в гости ходить. Неужели полиция пожаловала?..
Прижав телефон к уху, мальчик напряженно прислушивался к тому, что происходило у него дома. Кажется, гость был один. Он зачем-то попросил собраться всю семью вместе… А затем мама страшно закричала. Послышался шум драки. Какие-то крики. И связь оборвалась.
Дрожащими пальцами Су Хен набирал номер матери снова и снова. Абонент не отвечал.
После минутного сомнения мальчик позвонил в полицию. Сказал, что на его дом напали. Продиктовал адрес. Затем подхватил рюкзак и вылез через окно пансионата, в котором класс остановился на ночь. Ловко перепрыгнул двухметровый забор. Выбежал на трассу.
Машины проносились мимо, водители не обращали внимания на отчаянно голосующего школьника. Наконец, минут через десять, перед ним остановилось такси.
Сидя на заднем сиденье машины, Су Хен без конца пытался звонить матери, отцу, деду — никто не брал трубку. А потом сел аккумулятор телефона.
Дорога заняла три часа. На родной и знакомой улице было светло как днем, хотя до рассвета оставалась пара часов. Горели фары, сверкали проблесковые маячки машин полиции и «скорой помощи». Не протолкнуться было от перепуганных соседей и полицейских.
