Она до сих пор не может спокойно слышать его без того, чтобы сердце не затрепыхалось.
— О нет! Не нужно.
— Ты уволила меня, — спокойно продолжал он. — И я это уважаю. Больше ты не моя сваха. Но мы по-прежнему друзья, и в интересах нашей дружбы необходимо обсудить страницу тринадцатую.
— Страницу тринадцатую?
— Ты обвинила меня в высокомерии. Я всегда считал, что уверен в себе, но, изучив эти картинки… должен сказать… Солнышко, если ты ищешь мужчину, не думаю, что кто-то из нас способен соответствовать твоим требованиям.
В животе похолодело. Появилось неприятное предчувствие, что она прекрасно понимает, о чем толкует Хит. Аннабел бессильно опустилась на край стола.
— Понятия не имею, что ты имеешь в виду.
— Кто бы знал, что гибкий силикон может выпускаться в такой разнообразной цветовой гамме?!
Ее каталог сексуальных игрушек. Хит утащил его, когда в последний раз ночевал в ее доме! А она надеялась, что он обо всем забыл!
— Большинство предметов, похоже, гипоаллергенны, — продолжал Хит. — Полагаю, это хорошо. Некоторые на батарейках, некоторые — без. Думаю, это вопрос вкуса. А на этом что-то вроде сбруи. Затейливая штучка. И… Вот это да! Тут говорится, что его можно мыть в посудомоечной машине. Как он ни хорош… боюсь, в этом есть что-то крайне неаппетитное.
Ей следовало повесить трубку. Но она так соскучилась!
— Шон Палмер, это ты? Если не перестанешь говорить гадости, я пожалуюсь твоей матушке.
Но Хит не клюнул.
— Начало страницы четырнадцатой… к этой модели прилагается что-то типа насоса. Ты загнула уголок, значит, хочешь заказать…
Аннабел была совершенно уверена, что не загибала никаких уголков. Но кто знает?
— А как насчет этой, с присоской? Вопрос в том, куда ты собираешься ее лепить? Позволь предостеречь тебя, солнышко: если присобачить ее к окну спальни или… ну, черт… приборной панели своей машины, поверь, это привлечет нежелательное внимание.
Аннабел улыбнулась.
— Еще один вопрос, Аннабел, и мне нужно бежать.
В низком голосе зазвучали мягкие интимные ноты, пославшие озноб по ее спине.
— Почему такая женщина, как ты, интересуется искусственными штучками, когда настоящая работает в сто раз лучше?
Пока она пыталась найти достойный ответ, он повесил трубку. Аннабел несколько раз глубоко вздохнула, но это не помогло. Сколько бы она ни пыталась быть стойкой, не поддаваться, стоило ему сказать слово, и она таяла. Значит, нечего было поддерживать разговор.
В дверь зазвонили. Слава Богу, Дин приехал пораньше.
Аннабел вскочила, прижала ладони к горящим щекам и, нацепив жизнерадостную улыбку, открыла дверь.
Перед ней стоял Хит.
— С днем рождения.
Он сунул сотовый в карман, отшвырнул каталог и коснулся ее губ нежным быстрым поцелуем. Она едва удержалась, чтобы не ответить.
— Что ты здесь делаешь?
— Прекрасно выглядишь. Более чем. К сожалению, твой подарок прибудет только завтра, но не думай, что я о нем забыл.
— Какой подарок? А, не важно.
Вместо того чтобы распахнуть объятия, она заставила себя загородить вход.
— Через десять минут за мной заедет Дин. Я не могу говорить с тобой сейчас.
Он легко отодвинул ее с дороги и прошел в дом.
— Боюсь, Дин нездоров. Я вместо него. Мне нравится твое платье.
— О чем ты? Я говорила с ним три часа назад, и все было в порядке.
— Эти желудочные вирусы действуют молниеносно.
— Вранье. Что ты с ним сделал?
— Это не я. Это Кевин. Не знаю, почему он так требовал посмотреть запись игры именно сегодня. Между нами говоря, твой приятель Кевин иногда бывает настоящей скотиной, когда ему что в голову стукнет.
Он прикусил ее шею, чуть пониже сережки.
— Черт, как ты хорошо пахнешь!
Она чересчур замешкалась, прежде чем оттолкнуть его.
— Молли об этом знает?
— Не совсем. К несчастью, Молли объединилась с сестрой, и обе ушли в глухую оборону. Эти две женщины слишком уж стремятся тебя оберегать. Им бы следовало побеспокоиться обо мне. Не знаю, почему они до сих пор не сообразили, что ты вполне способна позаботиться о себе.
Аннабел понравилось, что он так хорошо ее понимает, но все же она не собиралась поддаваться сомнительному обаянию этого елейного агентишки.
