>21 Состав и техническое оснащение советского механизированного корпуса широко варьировались. У некоторых имелось значительное количество новой техники. Например, на 20 июня 1941 г. в 3-м механизированном корпусе Северо-Западного фронта насчитывалось 669 танков, в том числе 101 новый – тяжелые КВ и средние T-34, 431 – БТ-7, а остальные – еще более старые T-28 и T-26. Другие корпуса, особенно те, которые дислоцировались дальше от границы, в техническом плане были намного слабее. Например, в составе 14-го механизированного корпуса 4-й армии Западного фронта имелось на вооружении всего 534 устаревших легких танка T-26, плавающих T-37 и Т-38, Т-40 и 38 БТ вместо заявленной численности 1031, включая средние и тяжелые танки. Восполнить огрехи прошлого в производстве вооружения могла только драконовская заводская дисциплина. В составе 19-го механизированного корпуса Юго-Западного фронта к началу войны было всего 450 танков, причем все, кроме 7 единиц, представляли собой устаревшие образцы. Кроме того, предполагалось, что этот корпус будет использовать реквизированные гражданские грузовики для переброски войск. Но когда война фактически началась, «моторизованные стрелковые» полки в составе двух ее танковых дивизий вынуждены были ради того, чтобы вступить в бой с противником, совершить пеший марш на 190 километров, замедляя тем самым движение танковой техники. Когда с конвейеров начала поступать новая техника, то она распределялась прежде всего среди механизированных корпусов в прифронтовых районах. Однако малочисленность новых машин (в западных округах насчитывалось 1475 новых танков – 967 Т-34 и 508 КВ) приводила к тому, что даже полностью укомплектованный механизированный корпус имел весьма пестрый состав бронетехники. Все это весьма осложняло ее техническое обслуживание. Кроме того, в советских войсковых соединениях были плохо налажены радиосвязь и тыловое обеспечение, что делало скоординированный маневр в условиях внезапного немецкого вторжения почти невозможным. Более подробную информацию по поводу состояния Красной армии на 22 июня 1941 г. см.: Дриг Е. «Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной армии в 1940–1941 гг. С. 135, 375, 489; и Боевой и численный состав Вооруженных Сил СССР в период Великой Отечественной войны (1941–1945): Статистический сборник № 1 (22 июня 1941 г.). М.: Институт военной истории, 1994). В дальнейшем цитируется как БИЧС.
>22 См.: БИЧС.
>23 См.: Glantz D.M. Soviet Mobilization in Peace and War, 1924–1942: A Survey / Гланц Д.M. Советская мобилизация в условиях мирного и военного времени, 1924–1942 гг.: Обзор. Carlisle, PA: Self-published, 1998.
>24 Когда экспериментальный самолет потерпел крушение, по меньшей мере один из проектировщиков был расстрелян за «саботаж», а многих других инженеров-конструкторов отправили на работу в конструкторское бюро тюремного типа (так называемые шарашки. – Ред.). Подобные санкции, мягко говоря, не способствовали инновационным технологическим решениям. (Напротив – в шарашках продуктивность умов была очень высокой, но это не метод. – Ред.)
>25 12 апреля 1941 г. Тимошенко и Жуков пожаловались Сталину, что во время учебных полетов ежедневно разбивается два-три самолета, и потребовали удалить ряд старших офицеров из состава Военно-воздушных сил. Лучший из английских источников по теме состояния Военно-воздушных сил РККА в 1941 г. – см.: Hardesty V. Red Phoenix: The Rise of Soviet Air Power, 1941–1945 / Хардести В. Красный Феникс: Взлет советской авиации, 1941–1945. Washington, DC: The Smithsonian Institution Press, 1982.
>26 На протяжении злополучного лета 1941 г. советские бомбардировщики упрямо атаковали с высоты 8 тысяч футов (около 2500 метров). Это было слишком высоко, чтобы гарантировать точное бомбометание, но достаточно высоко для немецких истребителей, чтобы те могли быстро определить их местонахождение. Несмотря на храбрость отдельных советских летчиков-истребителей, которые неоднократно таранили немецкие самолеты, их боевые порядки были слишком оборонительными в боях с их атакующим противником.
