Крах конного блицкрига - страница 5
Другое дело, что это увеличение должно было коснуться не кавалерийских дивизий, а войсковой конницы (!). Подробнее о важности войсковой конницы для ведения боя будет сказано в 6-й главе. Однако сделать этого, так или иначе, до начала войны не успели. В любом случае смены коннице — маневренному роду войск — пока еще не находилось. До изобретения и применения танков еще оставалось время. Следовательно, кавалерия также должна была готовиться к войне, и готовиться, как казалось бы, наиболее активно и современно, дабы окончательно не подтвердить тезис о своей второстепенности.
Русские Вооруженные Силы имели наиболее многочисленные и подготовленные конные войска в Европе и в мире. Для Восточного фронта, громадного в пространстве, слабого в инфраструктурном отношении и, наконец, выгодного в географическом отношении для действий больших конных масс, кавалерия продолжала оставаться основным родом войск. Хотя бы и на последнем месте в триаде. Как ни странно, именно конница оказалась подготовленной к Большой Европейской войне самым наихудшим образом. Участник войны, сумской гусар, справедливо замечает: «Русско-японская война в прямом смысле потрясла нас множеством изменений, и за девять лет, прошедшие с ее окончания до начала Первой мировой войны, были проделаны серьезные шаги по модернизации русской армии. Кавалерии, в силу особой специфики, эти изменения коснулись в наименьшей степени. И хотя в 1914 году Россия могла противостоять Западу, она не была готова к продолжительной войне»[8].
А как раз ведь кавалеристам необходимо было подтвердить свой пошатнувшийся статус в структуре Вооруженных Сил государства. Произошло ровным счетом наоборот, что имело следствием падение престижа кавалерии как одного из главных родов войск и сокращение его относительной численности ближе к концу войны. Как и почему так случилось — проблема данной главы.
В кавалерии, как ни в каком другом роде войск, громадную роль играет личность руководителя. Для русских Вооруженных Сил, изначально выстроенных на принципах патернализма в отношениях между солдатами и офицерами, а также в связи с выдающейся ролью придворных связей в воинской карьере, этот тезис особенно применим. Нельзя забывать, что конница, как главный род войск Средневековья, то есть торжества дворянского сословия, в первую очередь наводнялась представителями аристократии. Рядовой состав в конницу также подбирали наиболее тщательно. Отсюда и важность личности начальника, которому под командование передавались лучшие кадры. Офицер-эмигрант А. Сливинский пишет: «…нельзя не отметить и того, что если в былое время история конницы слагалась из истории ее начальников, то в современных условиях войны необходимость кавалерийскому начальнику обладать исключительными личными дарованиями и даже военным талантом сделалась абсолютной. Таланты же рождаются редко. С другой стороны, в начале Великой войны после первых боевых столкновений обнаружился перевес в качествах и боевой подготовке русской конницы над кавалерией противника. Ни германцы, ни тем более австрийцы не осмеливались вступать в единоборство с нами, уклонялись от массовых конных схваток и в большинстве случаев переходили к пешему бою»[9]. Причина столь высокого требования к начальникам проста. Она заключается в том, что конный бой требует высокого морального напряжения и отличной подготовки войск. Конный бой менее управляем, нежели огневая стычка, и несет в себе гораздо больше риска, ибо исход боя решается в чересчур короткое время.
Руководство русской кавалерией с 1895 года (то есть в течение девятнадцати лет перед Первой мировой войной) принадлежало дяде императора Николая II — великому князю Николаю Николаевичу Младшему. Эта должность согласно существовавшей в России традиции шефства членов императорской фамилии над отдельными родами войск досталась ему в наследство от его отца — великого князя Николая Николаевича Старшего. Это — тот самый великий князь, брат императора Александра II, что являлся Верховным Главнокомандующим в период русско-турецкой войны 1877 — 1878 гг., веденной русской военной машиной с весьма значительной долей бездарности командования на фоне доблести войск.
