— Вероятно так лучше, — сказал Реймонд, трясясь над камерой, которую Магда вручила ему обратно. — О, только посмотри, что ты наделала. Ты настроила ее совершено неправильно для этого освещения…
— Идем Маттиас. Маттиас. Сладкий, мы должны поговорить о Пие. Почему бы тебе не пойти с Реем и со мной, и я расскажу тебе, как обстоят дела.
Прочие ушли. Я схватила Кристоффа за руку и заставила обернуться к себе.
— Я знаю, что ты не хочешь говорить о ней. И обещаю, что никогда не подниму ее имя после этого, но пожалуйста, Кристофф, ответь мне. Женщина, которую ты любил больше всех других, сбежала от тебя, потому что она узнала о твоем происхождении?
Его глаза сузились.
— Женщина, которую я любил больше всех других?
— Анжелика. Твоя подруга. Та, которую убили жнецы, — сказала я, на случай если неправильно поняла ее имя.
— Я любил ее, но не больше всех других женщин, — сказал он. — И да, мы выслеживали нескольких жнецов, когда она как-то наткнулась на информацию о моем прошлом. Она была поражена тем, кем я был, и сбежала от меня. Именно тогда жнецы схватили ее.
— Подожди минутку, — сказала я, покачивая пальцем перед ним. — Ты скорбел о ней, когда я встретила тебя впервые.
— Нет, не скорбел, — сказал он, поглаживая подбородок.
— Но…ты поклялся в вечном мщении или что-то вроде того. Алек сказал мне.
Он пожал плечами.
— Да, я поклялся отомстить за ее смерть. Заодно узнать, кто, дав ей информацию обо мне, послал ее сбежать, чтобы умереть.
— Все еще не понял этого?
Мы оба посмотрели вниз на источник вопроса, Кристофф немедля опустил кончик меча на горло Алека.
Алек отмахнулся от него, подтягивая себя вверх, пока не оперся о ближайшую скамью.
— Ты можешь опустить меч. Я не собираюсь убивать Пию.
Мои глаза расширились.
— Ты собирался попробовать? — Пискнула я.
— Да. Это казалось единственно правильным отобрать его Возлюбленную, как он забрал мою. — Алек вздрогнул, когда его пальцы, уходя с его головы, измазались красным. — И говоря об убийстве, почему ты не покончила с моими страданиями раз и навсегда?
— Я не могу сделать этого без церемонии и группы жнецов, — сказала я, осторожно наблюдая за ним. — Не то чтобы я хотела. Ты, в самом деле, убил бы меня?
— Да. — Он взглянул вверх, его взор встретился в моим до того как кривая улыбка стянула его рот. — Нет. Я думал что смогу, но догадываюсь, что просто слишком слаб.
— Я не думаю что это слабость, — сказала я, потихоньку улыбаясь. — Я думаю, ты понял, что Кристофф не убивал твою Возлюбленную.
Алек откинулся на скамью, его глаза закрылись.
— Это имеет большое значение?
— Да, имеет, — Сказал Кристофф, опуская меч. — Ты сказал Анжелике правду.
— Да. Как и Мейбл, Августине и той коровнице в Эльзасе, которую ты имел обыкновение навещать каждое воскресенье? Марию? Я рассказал им, так же как и каждой женщине пленившей твое сердце.
— Только одна женщина пленила мое сердце, — сказал Кристофф, снова поднимая меч.
Я с удивлением посмотрела на него, надежда рвалась в безрассудное, но неоспоримое существование в глубине моего сердца, нарастая с отчаянной молитвой. Я полагаю, ты только что сказал, что не любил Анжелику больше всех других.
Кристофф стрельнул в меня взглядом. Я немного занят. Сейчас не время, обсуждать отношения.
Я думаю это как раз совершенно отличное время. Кому ты отдал свое сердце? Я внезапно ощутила головокружение, почти бред, когда ждала от него ответа.
— И она захватила меня врасплох, — сказал Алек с унылым легким смехом. — Я хотел уничтожить ее, как уничтожил всех других, надеясь, всякий раз, что это сделает дело, выведет тебя из терпения.
Dio! Ты выбрала настоящий момент для этого разговора? Прямо сейчас? Сию секунду? Это мгновение?
Да! Сейчас! Прекрати вводить меня в заблуждение! Скажи мне!
— Но ты не терял терпения. Никогда. Так что я сменил тактику. Я посчитал, что если я не могу разорвать твое сердце способом, каким ты разорвал мое. Я разрушу другие части твоей жизни.
— Он не разрывал твоего сердца. Это сделала его жена. Он не имел к этому никакого отношения, — указала я.
Алек приоткрыл один глаз и впился в меня взглядом.
