Путешествие было долгим, но не слишком утомительным, поскольку почти все время мы оставались на поверхности. 10-го мы пересекли экватор в точке с долготой 95?50' В, при этом затянули воображаемую петлю на линии, разделяющей земной шар на две половины, сначала поднырнув под нее, а потом вторично пройдя по ней на поверхности. Ныряя, мы оставили открытым верхний люк орудийной башни, чтобы обеспечить купель с водой для проведения церемоний бога морей Нептуна. Как раз во время праздника погода резко изменилась, и последние купания прошли на сильном и не по-экваториальному холодном ветру. 14-го наш путь пролегал вблизи острова Рождества, в то время оккупированного японцами. Мы провели целый день, внимательно наблюдая за островом в перископ, но не заметили ни одного судна, поэтому ближе к ночи всплыли и последовали далее.
Спустя четыре дня мы наконец увидели слева по курсу узкую полоску земли. Было трудно поверить, что это невзрачное пятнышко на горизонте северо-западная оконечность великого континента. В корабельный журнал мы внесли лаконичную запись: "Увидели Австралию". Вскоре мы уже входили в Эксмут - небольшой мелководный залив, со всех сторон окруженный песчаными дюнами. Здесь мы приняли топливо и продолжили путь. 22 сентября мы достигли Фримантла. "Мейдстоун" ждал нас уже целую неделю.
Глава 21.
Через Ломбокский пролив
8-я подводная флотилия была первым подразделением Королевского ВМФ, базировавшимся в Западной Австралии. Население Перта, Фримантла и других окрестных городков встретило нас очень радушно. Люди открыли нам свои сердца, двери домов и проявляли щедрость, с какой нам никогда раньше не приходилось сталкиваться. К нашему прибытию все было подготовлено - это постарался коммандер Мирс, побывавший здесь с визитом заранее. Он успел создать хорошие условия для полноценного отдыха экипажей на берегу. Отпуска можно было проводить в частных домах Перта или Фримантла, в деревенских гостиницах на побережье или на близлежащих фермах. Многие командиры предпочитали овечью ферму в Боранинге, расположенную в ста милях в глубь материка, где хозяйничали Гарольд и Джоан Клюг. Эти двое относились к нам как к собственным детям. Под их гостеприимным кровом я провел два отпуска: один раз с Фредди Шервудом и Тони Спендером, другой - с Сэмом Мэриоттом. Эти прекрасные солнечные дни заполнились мне на всю жизнь: мы вставали в пять часов утра, чтобы на рассвете пострелять кроликов, катались на лошадях среди голубоватых эвкалиптов, наблюдали за стрижкой овец. В полдень, когда солнце начинало палить совсем нестерпимо, мы усаживались на тенистой веранде, потягивали холодное пиво и рисовали подводные лодки для юного Джорджа Клюга. Мы слушали мирный визг циркулярной пилы, доносящийся из-за дома, помогали мыть посуду под придирчивым надзором Джоан, которая всегда ругала нас, если замечала, что мы исподтишка разбавляем холодной очень горячую воду. Иногда мы музицировали или слушали работавших на ферме двух итальянских военнопленных, любивших распевать арии из великих опер. А однажды мы искали пожар.
В сухой сезон местных фермеров постоянно беспокоила угроза пожаров в буше. После долгих недель без дождя мелколесье засыхало и могло вспыхнуть как спичка. Одной искры было достаточно, чтобы уничтожить большое количество ценной древесины. Однажды вечером Клюгам позвонил сосед, живущий в нескольких милях от них, и сообщил, что видит дым, поднимающийся над одним из участков леса. Когда Гарольд Клюг выскочил из дома, я последовал за ним. На горизонте действительно была видна струйка дыма: его источник находился где-то за холмом. Мы сели в грузовик, взяли с собой рабочих-итальянцев и двинулись по ухабистым проселочным дорогам в сторону вероятного пожара. Но пока мы ехали, дым успел рассеяться. Почти час мы колесили по австралийскому бездорожью, но так и не обнаружили огня. Наконец мы выехали на пустырь, разделяющий владения Клюга и его соседа, и выбрались из грузовика. Взглянув на обожженное солнцем и изборожденное морщинами лицо Клюга, я понял, что он очень встревожен. Его глаза внимательно обшаривали все вокруг. Неожиданно он быстро пошел вперед и указал нам на молодой побег, который только что был срублен и положен на землю, указывая определенное направление. Пройдя несколько шагов, мы обнаружили и другие метки соседа Гарольда. Мы пошли к деревьям и возобновили поиски, но снова безрезультатно. Темнело. Гарольд уже собрался прекратить поиски, отложив их до утра, когда один из итальянцев воскликнул:
