Юноша перевязал порез, хотя делать это одной рукой было очень неудобно, потом откинулся на стуле и погладил шелковистую шерсть Марага. Мысль о том, что наверху его ждет уютная спальня, оказалась сильным искушением. Алек замерз, устал, а дорога на улицу Синей Рыбы казалась такой долгой… Но могли возникнуть сложности: благородные Алек и Серегил должны были появиться в городе только через несколько дней; не следовало оставлять свидетельств своего присутствия раньше этого времени. Уныло пожав плечами, Алек уничтожил все следы своего визита и двинулся дальше по темным холодным улицам.
Отойдя всего на квартал, он почувствовал, что его преследуют Слежка по скользким безлюдным тротуарам была нелегким делом, да и преследователи не особенно старались скрываться Когда Алек замедлял шаг, те останавливались, а когда юноша шел быстро, торопились и они. Было слишком темно, чтобы разглядеть противников, но Алек ясно различал на слух, что за ним идут несколько человек. У одного из них сапоги оказались подбиты железными гвоздями, было слышно, как они скрежещут по камням.
Не стоило и думать о том, чтобы вернуться в дом на улице Колеса. Даже если бы Алеку удалось проскользнуть мимо преследователей, нельзя было рисковать тем, чтобы привести их туда Впереди на пересечении улицы Колеса с улицей Золотого Шлема горел фонарь. Если свернуть направо, можно добраться до колоннады Астеллуса и улицы Ножен. Имелся шанс встретиться там с патрулем, но Алек не мог быть в этом уверенным. Поворот налево выводил на улицу Серебряной Луны и к царскому дворцу На углу Алек нарочно помедлил в круге света, потом решительно повернул направо. Оказавшись в темноте, он быстро развернулся и двинулся в сторону улицы Серебряной Луны. Преследователи, однако, разгадали его хитрость и кинулись следом, грохоча сапогами по камням.
Не оставалось ничего, кроме как броситься бежать. Не делая больше попыток сохранять тишину, Алек с развевающимся за плечами плащом помчался по середине широкого бульвара. Высокие стены садов с обеих сторон были непреодолимым препятствием, лишая его надежды скрыться в каком-нибудь переулке. Топот ног Алека и догоняющих его врагов звучал, как стук костей в стаканчике игрока.
Дернув за завязки плаща, Алек сбросил его. и секундой позже позади раздалось приглушенное проклятие, когда ноги одного из преследователей запутались в ткани; послышался шум тяжелого падения.
Пробегая мимо следующего фонаря, Алек оглянулся. Двое вооруженных мечами преследователей были всего ярдах в двадцати от него.
Юноша свернул на улицу Серебряной Луны и увидел впереди стену царского дворца. Как он и надеялся, у одних ворот горел сторожевой костер. Алек кинулся туда из последних сил, его легкие, казалось, вот-вот разорвутся.
Несколько солдат царской гвардии грелись у огня. Услышав шаги Алека, четверо из них выступили вперед, обнажив мечи.
— Помогите! — выдохнул Алек, моля богов, чтобы солдаты не атаковали его, когда он кинулся к ним. — Грабители… преследуют меня… Вон там!
Двое солдат схватили его за руки — наполовину задерживая, наполовину не давая упасть.
— Спокойно, парень, спокойно, — проворчал один из них.
— Я никого не вижу, — прорычал другой, всматриваясь в ту сторону, откуда прибежал юноша.
Оглянувшись, Алек тоже не увидел своих таинственных преследователей.
Первый стражник окинул скептическим взглядом нарядную одежду Алека и его рапиру.
— Грабители, а? Скорее рассерженный отец или муж — в этот-то час, Что— то ты не то затеял!
— Нет, клянусь! — пропыхтел Алек. — Я поздно возвращался домой с… с улицы Огней. — Солдаты заухмылялись, обменявшись понимающими взглядами.
— Как раз то место, где можно лишиться кошелька — не одним способом, так другим, — сказал, посмеиваясь, сержант. — Что ж, время позднее для ночных грабителей, но они могли как раз тебя и поджидать. Ты живешь здесь поблизости?
— Нет, на другом конце города.
— Тогда добро пожаловать к нашему огню — располагайся, дождешься рассвета.
Алек с благодарностью завернулся в одолженный ему запасной солдатский плащ, глотнул воды из протянутой бутылки и уселся, прислонившись к стене, наслаждаясь теплом костра. В конце концов, подумал он, засыпая, это не самое плохое, чем могла кончиться ночная работа.
