За дорогой поднимались достаточно высокие, в десяток этажей, каменные дома, несколько подкопченные — в такой-то гари! — и архитектурно довольно убогие. По выложенному скучной серой плиткой широкому тротуару вдоль них спешили по своим варварским делам пешеходы, одетые, к слову, не столь уж и экстравагантно — многие из них не привлекли бы к себе особого внимания на улицах Первопрестольной или Петрополиса. Попадались, правда, и сущие оборванцы (в основном, почему-то, молодые женщины) в изодранных в клочья штанах — таких, конечно, в родном Адамову мире в чистый район полиция нипочем бы не пустила.
Сюда, в сквер, прохожие тоже забредали — впрочем, добросовестно обходя по широкой дуге облюбованную купцом и его племянником лавочку. Ни Саввы Иосифовича с Ефремом, ни их скособоченной грузовой платформы с товаром, ни корпящего в ее тени над расчетом координат спасительного портала усача — старшего приказчика Наума Елисеевича — видеть аборигены, конечно же, не могли — взгляды им отводила прочь простейшая магическая техника, она же побуждала ноги шагать стороной.
Простейшая-то она простейшая, но, чтобы сотворить оную без доступа к Ключу, Адамову пришлось запустить руку в товар и, поборов естественную скаредность, расчехлить один из дорогущих китайских артефактов — Слепок духа. Обычное его предназначение было, разумеется, совершенно иным, куда более изысканным, но годился он и на роль этакой импровизированной магической батарейки: дýхи или, как называл их впечатлительный Ефрем, злыдни бестелесные — они же, по сути, сами себе бьющий Ключ. Безумное, конечно, расточительство, все равно что дорогой коньяк из императорских подвалов газированным квасом разводить — ну да делать нечего…
Признаться, сам бы до такого кунштюка Савва Иосифович нипочем не додумался — Наум Елисеевич, светлая головушка, сообразил. На него, Наума, теперь, собственно, была вся их надежда: сумеет старший приказчик открыть портал из сей пропащей дыры — вернется заплутавший караван домой. Ну а коли не сумеет…
Нет уж, прочь подобные мысли к духам в Америку — конечно же, Наум сумеет. Иначе за что ему такие деньжищи ежемесячно платятся, да еще и — невиданное дело — в конце года с прибылей процент капает?
Свое немалое жалование Наум всегда отрабатывал с лихвой — не подведет и теперь! Возвращение, конечно, всяко встанет в копеечку — один Слепок Духа чего стоит! — ну да, как говаривал старый контрабандист Савва Уйгур, если твою проблему можно решить деньгами, то это называется не «проблема», а «расходы»…
Тем временем старший приказчик как раз поднялся из-за грузовой платформы и степенно направился вокруг оной к купцу с племянником.
— Ну? — невольно подавшись вперед, поинтересовался Адамов. Ефрем так и вовсе, не усидев, вскочил в нетерпении на ноги.
— Посчитал я, — сипло сообщил Наум Елисеевич, приблизившись.
— Не томи, — скривился, словно от зубной боли, Савва Иосифович. — Чего насчитал-то?
— Так-то портал открыть можно… — заявил старший приказчик, потеребив пышный ус. Купец шумно выдохнул. Юный Ефрем разве что не взвизгнул от радости. — Можно — теоретически, — продолжил между тем Наум Елисеевич. — Но не имея доступа к Ключу…
— Что за беда — используй Слепок, — пожал плечами Адамов. — Все равно уже расчехлили — теперь его за нормальную цену нипочем не продашь.
— Не хватит Слепка, — терпеливо дождавшись, пока собеседник закончит, покачал головой старший приказчик.
— Ну… Возьми из поклажи еще один, что уж тут… — задумался лишь на секунду Савва Иосифович.
— Двух тоже будет мало, — вздохнул Наум Елисеевич.
— Короче, сколько нужно? — уже предчувствуя неладное, резко спросил купец.
— Тридцать восемь, — выдал старший приказчик.
— Сколько?! — ошалело ахнул Ефрем.
Адамов от схожего нервного вскрика сумел удержаться, но стоило это ему, надо признать, немалых трудов.
— Тридцать восемь полностью заряженных артефактов, — повторил между тем Наум Елисеевич. — Если очень повезет — то тридцать семь. Но с удачей у нас нынче как-то не особо… Так что я бы уверенно закладывался на тридцать восемь, да держал наготове тридцать девятый.
