Итак, три совершенно разных человека и по возрасту, и по образованию, и по жизненному опыту вынуждены были работать вместе. К неоспоримому достоинству собравшихся можно было отнести тот факт, что ни один из них не изображал начальника, уважал труд коллеги и практически не навязывал своего мнения. Генерал-полковник мог и должен был руководить, но прокуратура всегда стояла чуть в стороне от милиции. Основная задача у них была одна, но повседневная работа – различная. Орлов напрямую подчинялся замминистра, но последний отлично понимал: генерал-лейтенанта Орлова в милиции все знали, никто не ставил под сомнение опыт и знания старого розыскника, а о генерал-полковнике Шубине не каждый милиционер и слышал, мало кто видел, а знали-то его буквально единицы.
Федин принадлежал к прогрессивному новому поколению прокуроров, которые прекрасно отдавали себе отчет в том, что хотя закон и поставил их над милицией, обязал следить за порядком, но никакой прокурор лично преступника не задержит и необходимых для суда доказательств вины безусловно виновного человека не соберет – для этого необходима милиция.
Настроение в кабинете трудно было назвать радужным, убили двух высших офицеров милиции, первичный осмотр конкретных результатов не принес, зато поставил множество вопросов. Два трупа – уже плохо, а если один из них являлся ближайшим родственником виднейшего члена правительства – совсем нехорошо. И не оттого с блюстителей закона спросят вдесятеро, что у родственников больше прольется слез, чем над сиротой. Добавьте к этому газеты, телевидение, досужие разговоры в коридорах власти.
– Петр Николаевич, вы у нас человек наиболее мудрый, вам первому и говорить, – тихо произнес Шубин.
– А сейчас нечего говорить, Василий Семенович, – спокойно ответил Орлов. – Гуров начал работать, завтра к обеду появятся первые результаты.
– Петр Николаевич, кто бы ни возглавлял розыск, спрашивать будут с вас, – Шубин не угрожал, лишь констатировал факт.
– Естественно, – Орлов вздохнул.
– Простите, Петр Николаевич, – вмешался в разговор Федин. – Тогда почему вы сами не возглавили розыск, а поручили рядовому сотруднику?
– Я знаю Гурова со дня рождения, он никогда не был рядовым, – улыбнулся Орлов. – Кроме того, у меня главк, много разной работы. И еще. Когда в больницу поступает тяжелораненый, операцию проводит не главврач, а лучший хирург. Я не буду сейчас говорить о всех своих предположениях, их слишком много, но по такому делу лучше Левы у меня специалиста нет. У него прекрасная команда, авторитет в городе, Гурову легко получить помощь любой службы, минуя не только меня, но и Василия Семеновича. Гуров не будет никому трепать нервы, и если преступников разыскать возможно, он их разыщет.
– Кого бы вы хотели иметь следователем? – спросил Федин.
– Гойду Игоря Федоровича, – сразу ответил Орлов.
– Он с характером. У Гурова не будет со следователем неприятностей? – осторожно спросил прокурор.
– У Гурова не бывает с людьми неприятностей. Они с ним либо работают, либо нет, – усмехнулся Орлов. – Гуров и Гойда вместе пуд соли съели.
Григорий Котов, как и было приказано, надел черный костюм, белую рубашку, с утра побывал в парикмахерской, на выходе взглянул на себя в зеркало и несколько удивился. Он походил на официанта, киношного гангстера, только не на опера угро. Котов отнесся к происшедшим в нем переменам философски, мол, будем носить внешность, какая есть, ничего с этим не поделаешь.
Станислав, ожидавший друга в своем «мерсе», глянул на Гришу удивленно, от комментариев отказался, деловито посмотрел на часы:
– Ты даже красив. Нос у тебя не к месту, но что выросло, то выросло. Сейчас тебя быстренько отвезу – и на Петровку. Веди себя прилично, ты на похоронах, не тискай девиц и не напивайся.
Котов согласно кивнул и нерешительно произнес:
– Что я там делать буду?
– На поминках пьют. А чего от тебя ждет Гуров, мне неизвестно.
Они свернули с Ленинградского шоссе на Выборгскую улицу.
– Не заезжай во двор, я пройдусь. Спасибо. Удачи. – Гриша выпрыгнул на тротуар и зашагал ко второму подъезду.
Дождь, моросящий с раннего утра, кончился. Котов миновал длинную вереницу машин, когда его окликнули:
