Осенило его, когда он смотрел выпуск новостей. «Королева Мария-2», красивейшее и крупнейшее судно века, готовится к первому плаванию. В репортаже показали салоны, каюты с балкончиками и бассейны, даже более роскошные, чем на других трансатлантических кораблях. Вот что он преподнесет Каролине — путешествие, которое до них еще никто не совершал, месяц отпуска, причем двадцать дней они проведут в открытом море. Десять дней займет дорога туда, десять — обратный путь. И, что существенно, никаких самолетов.
Однако была одна проблема: «Королеву Марию» спустят на воду только через полгода. К тому времени испытательный срок давно истечет. Одним из условий их договора был отказ Каролины от свиданий с Анри, но через три месяца она вольна поступать как вздумается и, если Шарль ее разочарует, запросто уйдет от него навсегда.
Он позвонил в туристическое агентство и, к своей вящей радости, обрел надежду достичь желанного компромисса. Первую сотню желающих совершить сказочный круиз ждала экскурсия по теплоходу и коктейль на палубе первого класса. Шарль без колебаний продиктовал номер своей кредитки и сообщил Каролине, что выходные они проведут вне дома. План его был таков: воспользовавшись ее страстью к путешествиям, разжечь в ней любопытство и ощущение избранности, а потом объявить, что самая красивая каюта для них уже забронирована. Без всякого сомнения, с учетом столь заманчивой перспективы, она потерпит его общество еще несколько месяцев.
Флоранс и Элиза едва не плакали. Что Николя, что Марку сроду не приходили в голову такие романтичные идеи. Возможно, сейчас не самое подходящее время поздравлять Каролину, но все же нельзя не признать: ей можно только позавидовать.
— Это была катастрофическая затея, — вздохнул Шарль. — Никогда себе не прощу.
Они приехали на судостроительную верфь, когда первая партия туристов уже прошла по трапу на корабль, подвешенный на тросах. При виде сооружения из дерева и металла, висящего в пятидесяти метрах над землей, у Каролины слегка закружилась голова. Это обстоятельство лишь добавило ей мрачности, поездка отнюдь ее не впечатляла, она чувствовала себя как на школьной экскурсии. Шарль покорно выслушивал упреки, уверенный, что она изменит мнение, как только узнает истинную причину их пребывания на борту. Но шанс проверить верность своих предположений ему не представился. Улыбаясь, он склонился в преувеличенно глубоком поклоне, пропуская Каролину к трапу. Она заколебалась. Он шепнул очень нежно:
— После тебя, любовь моя!
Не успел он договорить, как Каролина исчезла, канув в бездну. Под ней обрушился трап.
— Черт подери! — выругалась Флоранс.
— О нет! — простонала Элиза.
— Она упала на брезентовую крышу грузовика, это ее и спасло, — подытожил Шарль. — Теперь вам ясно, я во всем виноват!
Ни Флоранс, ни Элиза не находили слов утешения. Этого человека преследовал злой рок. Жить с ним опаснее, чем в джунглях. Они поднялись с намерением попрощаться, но Шарль взял их за руки и подвел к кровати жены.
— Если тебе суждено быть калекой, я ни на секунду тебя не оставлю, — обратился он к неподвижной фигуре. — Буду работать дома, буду тебе прислуживать в каждой мелочи. Клянусь перед твоими подругами, ты и я, мы станем одним целым.
Флоранс и Элиза не смели поднять глаза друг на друга. Думали они об одном и том же: если Каролина слышала, что он сказал, она не пожалеет сил, чтобы встать на ноги, а потом даст деру. Жестоко, но жить-то хочется.
Чем привлечь внимание мужа, с которым живешь в браке целых пятнадцать лет? Этим вопросом Элиза задавалась по сто раз на дню в течение многих месяцев. Начиналось все с завтрака. К первой утренней трапезе она всегда успевала причесаться и надеть красивый халатик, поскольку уже вышла из того возраста, когда растрепанность кажется кокетливой, а беспорядок в одежде — очаровательным.
Всклокоченный и небритый Марк тем временем поглощал завтрак, погрузившись с головой в чтение своих идиотских газет. И оторвать его от этого занятия можно было лишь одним способом: язвительно обронить, что на жену он, конечно, может и не смотреть, но собаку выгулять обязан. Тогда он бросал газету и раздраженно вставал из-за стола.
