…– в глиняный сосуд, в который перед этим положить…
Председатель схватился за голову и бросился за кулисы. Саша стоял, прислонившись холодным потным лбом к боковому софиту.
– Саша, – тоскливо провыл председатель, – он деморализует аудиторию! И на доктора не похож! Может, ты ошибся, кого другого привез?
– Ничего не ошибся, – глухо сказал Саша. – Сам в гостиницу ездил, в номер восьмой.
Председатель затрясся:
– Восемнадцатый, а не восьмой! Зарезал! Тащи его с эстрады! Не восьмой, а восемнадцатый! Занавес! Занавес! Перепутал! В восьмом актер. Шляпа!
Саша судорожно задергал занавес.
Но было уже поздно. Лектор стоял посредине зала, окруженный восторженной аудиторией, и отвечал на записки.
Председатель припал к щелке занавеса. Минуту его лицо выражало отчаяние. В следующую минуту оно слегка прояснилось. Затем председатель озабоченно покачнулся и вдруг хриплым голосом крикнул в зал:
– Товарищ лектор! Ну а как же, ежели, например, в закваску слишком много дрожжей положишь, а она и загустеет, подлая?…
И с этими словами ринулся в самую гущу любознательной аудитории.
