— Следующий, пожалуйста, — прощебетала пожилая женщина с серебряными волосами, уложенными в изящную прическу, в синей шерстяной двойке; она стояла рядом с блондинкой, положив руку ей на плечо. Обе смотрели на Марион, мягко, по-доброму. Их поза напомнила Марион одну из картин в Национальной галерее, но название она забыла. Странно, что именно сейчас приходят такие мысли.
Седая женщина была немного похожа на королеву-мать, наверно из-за прически. И говорила так же.
— Следующий? — повторила она, глянув в блокнот и приподняв брови. — Миссис?..
Марион улыбнулась и встала.
— Мисс, — поправила она. — Уайлд.
— Мы здесь называем друг друга по именам, — сказала пожилая дама.
— Слоуми, — ответила Марион, с усилием сглотнув. — Слоуми Уайлд.
— Приятно познакомиться, Слоуми. — Дама чуть подалась к Марион. — Какое красивое имя.
Марион подошла к стойке, пожилая дама открыла дверцу, отступила назад, улыбнулась и жестом показала — проходите. Снова зазвонил телефон.
— Следующая мисс Каллаган, Одри, — напомнила пожилая женщина блондинке, та кивнула, плечом придерживая телефонную трубку. У старой дамы были приятные духи, дорогие, но не экзотические. На шее у нее на цепочке висело пенсне, на пальце поблескивало золотое обручальное кольцо. Она обняла Марион за плечи.
— Забавно, — сказала она, заглянув Марион в глаза, — я всегда думала, что это имя произносится как Саломея.
— Да нет, — густо покраснев, ответила Марион, — то есть да, иногда, но я произношу его как Слоуми.
— Звучит очень мило, дорогая, — тихо сказала пожилая дама, открывая дверь. — Говорите, как вам нравится.
Они сели за столик возле передвижной перегородки. Надо же, будто на встрече с управляющим банка. Пожилая дама представилась: Маргарет. Нужно ответить на несколько вопросов. Да, конечно, откликнулась Марион, она так и думала.
Маргарет записала полное имя Марион — Слоуми Бернадетт Уайлд — и еще кое-какие сведения. Тон у нее был дружеский, доброжелательный, словно подобные расспросы — обычное дело. Так оно, впрочем, и было. Но когда Марион хотела закурить, пожилая дама нахмурилась, всплеснула руками и прощебетала:
— Прошу вас, дорогая, не надо.
Марион неловко затушила сигарету в красивом фаянсовом блюдце.
С преувеличенным отвращением сморщив нос, Маргарет двумя пальцами взяла блюдечко и переставила на подоконник. Марион покраснела. Маргарет усмехнулась. На нижних передних зубах у нее была тонкая полоска помады.
— Национальность? — спросила она. — Это для наших исследований. Статистика.
— Ирландка, — ответила Марион.
— Да, — просияла старая дама, — я сразу узнала акцент. — Придерживая бланк левой рукой, она аккуратно вписала печатными буквами название страны. — Чудесный край, — пробормотала она. — Красивый.
— Это правда, — откликнулась Марион.
— Один из наших друзей, — сказала Маргарет, — живет где-то в Голуэе, в маленьком городке.
— В самом деле?
Маргарет выглядела слегка рассеянной; похоже, мысли ее были где-то далеко. Потом она пожала плечами, снова улыбнулась и посмотрела на Марион.
— Да, неподалеку от Коннемары, — сказала она.
Марион кивнула.
— Красивые места, — продолжала Маргарет. — Такие… диковатые, знаете ли.
Марион согласно кивнула.
— Когда я говорю, что он там живет, то имею в виду скорее pied à terre[9], понимаете? Сельское pied à terre, если можно так выразиться.
Марион не знала, что такое pied à terre, но спрашивать ей не хотелось. Она просто снова кивнула и сказала, что это очень мило.
— К нам сюда приходит много ирландских девушек, — продолжала Маргарет, на секунду оторвавшись от записей. — И по-моему, это неудивительно. С тех пор как приняли поправку к законодательству. — Она поджала губы, с сожалением покачала головой и вздохнула: — Очень печально.
Марион промолчала. Слазила в сумку, достала бумажный платок и четыре пятидесятифунтовые купюры, которые положила на стол.
— То есть женщин, — засмеялась Маргарет. — Ведь теперь мы должны называть их женщинами, дорогая, а не девушками, верно?
Она опять засмеялась, словно сказала что-то очень смешное. Марион тоже засмеялась. Маргарет поджала губы и осведомилась, нужна ли квитанция. Марион покачала головой. Маргарет кивнула и спросила, будут ли посетители. Нет, ответила Марион.
