А может, Стоунвилл был прав? Может, он действительно превратился в скучного педанта?
Нет–нет, не может быть! Ведь он задумал соблазнить Мэдлин, разве не так? Скучные педанты так не поступают.
В этой комнате Мэдлин и Стоунвилла не оказалось, и Энтони, все больше нервничая, отправился на поиски. Обнаружив их в соседней комнате — здесь тоже сидели гости, — он вздохнул с облегчением. Мэдлин находилась в полной безопасности, и маркиз, судя по всему, не позволял себе ничего лишнего.
Энтони очень хотелось подойти к ним, но он сдержался. Не следовало показывать ей, что он так сильно за нее беспокоится. К тому же она рассердилась бы, если бы он стал отвлекать ее от научных наблюдений.
Дорогой кузен,
у мистера Годвина лорд Норкорт вел себя даже лучше, чем можно было ожидать. Хотя леди Тарли увела его с собой, он категорически отказал ей — она в раздражении вернулась в дом. Я расспрашивала мисс Прескотт — та ходила их искать, — но она сказала, что не видела их вместе. Виконт вернулся гораздо позже, и это подтверждает слова мисс Прескотт. Да и зачем ей лгать? Ведь она также относится к лорду Норкорту с подозрением.
Ваша встревоженная родственница Шарлотта.
Вечеринка продолжалась уже часа два, и Мэдлин начала отчаиваться — ей казалось, что она так и не сможет найти сэра Хамфри. Что же касается остальных гостей, то было совершенно ясно, что большинство из них не в первый раз посещали такую вечеринку — слишком уж уверенно они брали с подносов шелковые мешочки, наполненные веселящим газом. Газ же вдыхали через специальные деревянные мундштуки, сидя в креслах, стоявших повсюду, или на диванчиках, так как газ этот, по словам лорда Стоунвилла, обладал «расслабляющим воздействием».
Мэдлин читала книгу сэра Хамфри о веселящем газе, поэтому кое–что о нем знала. Однако сейчас она смотрела на гостей с искренним удивлением: некоторые из них лежали в полуобморочном состоянии с блаженными улыбками на лицах, другие безостановочно смеялись, а кое–кто даже пританцовывал, то и дело натыкаясь на мебель и стены. Все это очень походило на сумасшедший дом, хотя участники вечеринки являлись весьма уважаемыми в обществе людьми.
Немногие присутствовавшие женщины были женами гостей, но их ощущения, похоже, не отличались от мужских. Одна из дам глупейшим образом хихикала, а другая постоянно восклицала: «Музыка, восхитительная музыка!». В другое время Мэдлин делала бы заметки, задавала бы вопросы, записывала бы все, что видела. Но сегодня у нее была совсем другая цель — вовсе не научные наблюдения.
К сожалению, лорд Стоунвилл очень осложнял ее задачу. Он ни на секунду не оставлял ее и, что еще хуже, весьма серьезно воспринял предупреждение Энтони, поэтому никому не представлял «кузину» друга. А представиться сама она, естественно, не могла — это противоречило правилам хорошего тона. К тому же гости, судя по всему, были слишком поглощены своим занятием и не обращали на нее внимания. Впрочем, некоторые из них, наверное, решили, что она любовница лорда Стоунвилла.
В конце концов Мэдлин решила, что главное — как–нибудь отыскать сэра Хамфри. А уж потом она сама ему представится — и к черту светские условности.
Она стала осторожно расспрашивать маркиза о гостях, так, чтобы не показаться слишком любопытной.
— А вон тот джентльмен… Скажите, кто он такой? — Мэдлин кивнула в сторону кресел. — Наверное, это ваш хороший друг?
Маркиз с улыбкой пожал плечами:
— Друг?.. Нет, пожалуй. Но я довольно хорошо его знаю.
Проклятие, почему он не назвал его имя? Может, это и есть сэр Хамфри?
— Он чем–то знаменит? — проговорила Мэдлин с придыханием — как типичная провинциалка, приехавшая в Лондон. — Я могла слышать о нем?
Лорд Стоунвилл внимательно посмотрел на нее:
— Да, возможно. Это мистер Колридж, известный поэт. Как женщина образованная, вы должны были слышать — он пишет очень неплохие стихи.
— Ах да, конечно… — закивала Мэдлин. Она знала, что Колридж участвовал в некоторых экспериментах сэра Хамфри, но вряд ли поэт мог ей чем–нибудь помочь.
— Хотите, я представлю вас ему? — неожиданно спросил лорд Стоунвилл.
