— Но ведь…
— Зачем вам ограничиваться только преподаванием и ведением школьной бухгалтерии? — продолжала миссис Харрис. — Вы уже доказали, что можете справиться с более ответственными заданиями. Поэтому идите и объясните лорду Норкорту, что у нас нет свободных мест.
Мэдлин колебалась. Что, если виконт узнает ее фамилию? Что, если догадается, кто ее отец?
Нет, это просто глупо. Прескотг — очень распространенная фамилия. И он вряд ли знаком с докторами в городе своего дяди.
Мэдлин поднялась и кивнула:
— Хорошо. Я немедленно займусь этим.
Чем больше она угождала миссис Харрис, тем более прочным было ее положение в школе. И следовательно, уменьшалась вероятность, что она потеряет свое место, если здесь когда–нибудь станет известно о скандале, связанном с ее отцом.
Когда Мэдлин шла следом за слугой в холл, ей в голову пришло еще кое–что. Она много слышала о дурной репутации виконта, однако было известно, что у него имеются связи среди людей, занимающихся наукой и преподаванием. Говорили даже, что он знал самого сэра Хамфри Дейви! И ей следовало воспользоваться этим обстоятельством, чтобы спасти папу и вернуться к прежней жизни.
Но каким образом?.. Ведь она должна была прогнать виконта…
Когда они приблизились к холлу, Мэдлин остановила слугу в тени лестницы, желая сначала рассмотреть человека, расхаживавшего по мраморному полу, заложив руки за спину.
Лорд Норкорт был значительно выше и красивее, чем его омерзительный дядя. В отлично сшитом сюртуке, в жилете и брюках из превосходной черной ткани, с такими же черными волосами, модно ниспадавшими на белый воротник, он являлся столь же великолепным созданием, как и любой из диких туземцев, которых Мэдлин описывала в своей работе по естественной истории.
Она оценила его черты в зеркале позади него — благородный лоб, орлиный нос над чувственными губами и резко очерченные скулы. Но ничто не могло сравниться с его изумительной фигурой, явно свидетельствовавшей о долгих часах, посвященных фехтованию, или боксу, или какому–то другому джентльменскому спорту. Да, действительно, великолепное животное. Тут виконт остановился перед зеркалом, склонив голову к плечу, — словно олень, почуявший опасность. А в следующую секунду, резко развернувшись, он посмотрел на нее потрясающими синими глазами, точно такого же цвета, как кристаллы лазурита, которые она хранила в банке на своем столе. Ей вдруг подумалось, что такие глаза никак не могут быть у того возмутительного развратника, о котором говорили сплетники.
— Миссис Харрис, я полагаю… — Его сдержанный поклон казался необыкновенно надменным.
С гулко бьющимся сердцем Мэдлин шагнула в холл.
— Нет, милорд. Я мисс Прескотт. — Приседая в реверансе, она затаила дыхание. Узнает ли он ее имя?
Но он смотрел на нее с таким же безразличием, с каким смотрел бы на любого человека ниже себя по положению.
— Но я хочу поговорить с директрисой, с миссис Харрис.
— Она занята, поэтому послала меня.
Лорд Норкорт в раздражении нахмурился, и Мэдлин, отпустив слугу, продолжила:
— Милорд, я занимаюсь финансами школы. А также преподаю математику и естественную историю, когда могу.
Виконт немного смягчился.
— Натуралист? А, это великолепно. Таких уроков должно быть побольше в школах для юных леди.
От столь неожиданного комплимента Мэдлин смутилась. Никто, кроме миссис Харрис, не считал ее интерес к математике и естественной истории серьезным достоинством. Во всяком случае, ни один мужчина. Кроме отца, разумеется.
Но тут виконт, окинув ее оценивающим взглядом, ослепительно улыбнулся, и Мэдлин уже по–другому расценила его комплимент, то есть взглянула на ситуацию более цинично. Вероятно, виконт был большим мастером очаровывать женщин, вот и все. Неудивительно, что они так охотно укладывались в его постель.
— Полагаю, вы не знаете, зачем я приехал сюда. — Он вдруг стал серьезным. — Понимаете ли, в прошлом месяце мой старший брат и его жена погибли при пожаре в гостинице.
— Сочувствую, милорд, — пробормотала Мэдлин. Он коротко кивнул, на мгновение уронив волну шелковистых и черных как вороново крыло волос.
— Но осталась их двенадцатилетняя дочь, мисс Тереза Энн Долтон, — продолжал виконт. — Поэтому я здесь. Что бы поместить мою племянницу в вашу школу.
