— Китти остается с Мег? — засомневалась леди, — удобно ли это? Уверена, леди Букхэвен желает даму постарше.
— Незачем сообщать ей возраст Китти, мам. Леди Букхэвен никогда не выезжает из Глостершира и вряд ли что-нибудь узнает. Кстати, она и не вправе поднять шум: невеста не может оставаться здесь из-за кори, живет с моей сестрой. Вполне пристойно!
— О, Фредди, — воскликнула мисс Чаринг с сияющими глазами, — грандиозный план! Но только согласится ли твоя сестра…
— Согласится на все, что позволит ей не ехать к старухе Букхэвен. — Помолчав, Фредди добавил: — За исключением кузины Амелии. Имеет право.
Итак, вскоре после десяти, как раз когда мисс Чаринг сворачивалась клубочком под одеялом после вечера, проведенного над модными картинками, мистер Станден, весьма эффектный в кюлотах, полосатых чулках и голубом пальто с необычайно длинными фалдами, белом жилете и галстуке, который чуть не заставил одного из его знакомых упасть в обморок от зависти, неторопливо входил в холл Олмакского благородного собрания.
Он вручил пальто и шляпу выездному лакею, вставил пару запонок в манжеты и удостоил кивка знаменитого мистера Виллиса, содержателя клуба.
Мистер Виллис, отвешивая ему поклон — дань хорошему тону, — и думать не мог спросить его членский билет, ибо разные люди могли оказаться исключенными из членов собрания, но даже самые капризные из его попечительниц не позволили бы себе представить исключенным мистера Стандена. Он не был ни красив, ни остроумен и отличался весьма скромным нравом. Хотя часто появлялся в общественных местах, ничем (кроме великолепно сшитого платья) не привлекал внимания и никогда не поражал общество эксцентричными шутками, как джентльмен, ищущий известности! Он неплохо правил, но никто не слышал, чтобы на скачках хоть раз обошел фаворита, достаточно ловко скакал верхом, чтобы участвовать в травле зверя, но и на охоте не испытывал особого азарта. Он не соревновался в стрельбе с гвардейцами, не стал бы биться об заклад, что выстоит сколько угодно раундов против очередного спортивного кумира, и, хотя часто тренировался на деревянных рапирах в спортивных залах у Джексона, никто не вздумал бы искать в нем идеал кавалера, он не входил в число мастеров отпускать комплименты и не был замечен даже в самом невинном флирте. Поэтому Фредди и не считал себя истинно светским человеком. Но многие из знакомых мужчин дорожили его практическими советами — скажем, как отделать приемную дорожками, в дамском же обществе он слыл первым любимцем. Самая блестящая красавица почитала за честь пройтись в танце с таким изящным партнером, любой список гостей сочли бы неполным, если там отсутствовало его имя. Он не стоял у стены, отказываясь танцевать, порученная его вниманию простушка могла быть уверена, что он не улизнет от нее при первой возможности, его сопровождение ценили, потому что никакой, даже самый ревнивый, муж не мог бы питать в отношении его ни малейших подозрений. «А, Фредди Станден! — бормотал он угрюмо. — Ну, тогда другое дело, мэм». Словом, на него можно было положиться.
Мистер Виллис, который не снисходил до болтовни с каждым посетителем, радушно приветствовал Фредди, отослал взглядом ливрейного лакея, который собирался вручить ему кадриль-карт. Если кто и нуждался в инструкциях относительно фигур кадрили, то, разумеется не мистер Станден.
— Видели сегодня леди Букхэвен, Виллис? — спросил, глядя в зеркало, Фредди, доводя до совершенства галстук.
— О да, сэр. Миледи явилась вместе с леди Купер около получаса назад, мистер Веструдер сопровождал их.
— Вот как? Большая толкучка? — спросил Фредди.
— Нет, сэр, — ответил мистер Виллис с сожалением, — пока нет. Но к одиннадцати, осмелюсь предположить, яблоку негде будет упасть.
После этого диалога Фредди прошел в бальную заду и остановился на пороге, разыскивая сестру.
— Да это Фредди Станден! — воскликнула разукрашенная матрона в лайковых перчатках. — А я не знала, что он уже в городе. Милочка моя!
Она помахала ему рукой, но он не заметил ее жеста, потому что в этот момент за его плечом раздалось:
