— Такого дурака поискать надо. Как же ты позволил мне сесть, пока я не вынул ее? — гневно произнес мистер Пениквик, со стонами и кряхтением предпринимая героические усилия, чтобы запустить руку в карман.
Предложенный лордом Бидденденом «Специальный» сорт в изящной эмалевой табакерке он неблагосклонно отверг, мистер Пениквик сообщил, что уже много лет пользуется сортом «Нат Браун» и ему не нужна ничья новомодная подделка. Наконец с помощью двоих из своих оруженосцев он высвободил табакерку из кармана, заявил, что комната холодна, как гроб, и обвинил кругом лакея за то, что тот развел слишком слабый огонь в очаге. Лакей, из вновь нанятых, оказался настолько глуп, что напомнил мистеру Пениквику, что точно выполнил его приказание.
— Вот идиот! — воскликнул мистер Пениквик. — «Слабый огонь», черт подери! Но не тогда, когда я сам здесь сижу, тупица! — Мановением руки он отослал слуг и кивнул молодым родственникам. — Как правило, я сижу в библиотеке, — объявил он, — но не хотел, чтобы вы все там толпились. — Оглядев комнату, которая явно нуждалась в отделке (но не тратить же деньги на помещение, где ты не бываешь годами!), он выпил две пилюли и накапал сердечное. После этого угостился внушительной понюшкой табаку, который, казалось, освежил его, и начал: — Я вызвал вас сюда с определенным намерением, и если кому-нибудь наплевать на собственные интересы, я отвращаю лицо от него. Вы уже получили дневную отсрочку, вот и довольно! Держать вас здесь вечно, чтобы вы объедали меня, ради удобства парочки отъявленных нахалов не собираюсь! Заметьте, у меня нет намерений лишать их шанса! Они этого не заслужили, но я обещал, что Китти будет иметь выбор, и я человек слова.
— Предчувствую, сэр, — вкрадчиво вмешался Бидденден, — что мы имеем лишь слабое представление о ваших намерениях. Но вы не можете не признать, что один из нас отсутствует не по своей вине.
— Ты имеешь в виду своего брата Клода? Я рад, что его здесь нет, — отрезал мистер Пениквик. — Ничего не имею против мальчика, но ненавижу военных. Если он захочет, пусть сделает предложение Китти, но я предупреждаю: ей нечего ему ответить. С чего бы? В глаза его не видала несколько лет! А теперь вы все помолчите и послушайте, что я скажу. Я долго все обдумывал и пришел к выводу, что нашел верный выход. Сейчас все объясню попроще. Долфинтон, ты меня слышишь? — Лорд Долфинтон, который сидел, бессильно опустив руки между колен, с выражением крайней подавленности на лице, вздрогнул и закивал. — Полагаю, он ничего не понял, — произнес мистер Пениквик, понизив голос. — Его мать может говорить все что угодно, но я всегда подозревал, что у него чердак не в порядке. Однако он — мой внучатый племянник, как и вы все, и я решил, что не буду делать различий между вами. — Он помолчал и торжественно оглядел аудиторию, довольный отсутствием вопросов и возражений. — Согласно моему завещанию… — продолжил он с надрывом в голосе. — Я уже старый человек и, смею утверждать, не проживу особенно долго. Не то чтобы я очень о том печалюсь — я свое прожил… Не сомневаюсь, каждый из вас ряд был бы свести меня в могилу… — Здесь возникла еще пауза, и «дрожащая рука преждевременной старости» угостила его новой понюшкой табаку.
Однако великолепная сцена вызвала почему-то слабый отклик в зрительном зале. Долфинтон и преподобный Хью, разумеется, внимательно смотрели на престарелого родственника, но глаза Фостера совсем потускнели, а взгляд Хью выражал откровенный скепсис. Бидденден очень тщательно протирал свой лорнет. Конечно, мистер Пениквик не был столь обременен годами, как могло показаться несведущему наблюдателю и как говорили об этом его слова и сморщенное лицо. Он действительно остался последним из старшего поколения семьи, о чем любил сообщать своим посетителям, но поскольку четыре его старших сестры предшествовали ему и в земном мире, и в ином, это не казалось таким уж из ряда вон выходящим явлением, каким он любил его представлять.
— Я последний в роду, — произнес он, горестно покачивая головой. — Пережить всю семью! Никогда не быть женатым, не иметь брата!
