Харпер чистил ноги Баки, поднимая левое переднее копыто Баки, когда он сделал паузу, нахмурившись.
«Дэвис, дай мне больше света. Сияй факел здесь».
Мерин стоял терпеливо, положив левое переднее копыто в руку Харпера, наклонив голову к плечу Харпера. Харпер посмотрел на Дэвиса. “Мы’
«Похоже на камень, прямо через металл». Она поправила камеру. Ее огни вспыхнули и снова вспыхнули, взяв полдюжины выстрелов.
Поставив Баки в ногу, Харпер осветил факел вдоль линии копыта Баки, ведущей во двор. «То же самое печатает, что и на сцене». Его лицо было похоже на камень. «Сфотографируйте их, Хуана, каждые несколько футов, спуститесь по переулку, по двору, вверх по переулку. Выберете отдельные следы отпечатков, идите и идите. Пройдите их по дороге, где я ушел сегодня днем ??и возвращаюсь , Насколько вы можете их видеть ».
Дэвис встал на колени, глядя. «Точно такой же шрам. У меня было много выстрелов на сцену».
«Кадры, куда я ехал?»
«Выстрелы, где Баки никогда не ступал». Поднявшись, она начала скучную съемку крупным планом, в то время как Харпер положил Баки в свой киоск, накормил и поливал его, и направился к дому, избегая линий копыт.
За ним последовали две тени, сверкнувшие через крыльцо в темноте под металлическим стулом, глаза Джо вспыхнули от гнева.
Двигаясь внутри, Харпер поднял трубку и быстро набрал номер.
«Турри, ты проснулся?» Через дверь экрана его голос был ясным и решительным. Он слушал и смеялся. «Я знаю, что это еще не свет. Я нуждаюсь в тебе сейчас, выпейте чашку кофе и переедете сюда. Нам нужно потянуть башмаки Баки, чтобы они были введены в качестве доказательств, и реконструировать его. Нет, я не могу вытащить его обувь. Мне нужно, чтобы кто-то не подключился. Я должен сказать вам, Турри, где-то по линии, которую вам, вероятно, придется давать в суде.
Должно быть, Турри резко отреагировал на это объявление. Кошки услышали слабый, резкий треск его голоса на другом конце линии, и Харпер улыбнулся.
«Все в порядке, судье все равно, если ты не профессиональный оратор».
«Я не понимаю, - прошептала Дульси. «Эти большие тяжелые копыта на сцене, у них был шрам, но они не были Баки, они были там до прибытия Харпера».
Но Джо смотрел втроем на кухне. Клайд и Харпер сидели за столом, где Харпер открывал холодную банку из бобов и коробку с крекерами. Снаружи детектив Рэй прекратил просеивать песок, достал коробку из своей машины и вытащил ее на кухню. «Вот снимки Полароида, капитан, и первая штукатурка отбрасывает».
Харпер окутал холодные бобы и сухари, изучая броски и фотографии.
«Тот же шрам, глубоко в внешней кривой».
Кэтлин Рэй пристально посмотрела на капитана. «Этот, капитан, из Баки, этот, с листом на краю броска? Это было под телами. Под ним. Плечо Хелен Марнер. Касты имеют одну и ту же подкову. Или одна хорошая копия. “
Харпер просто посмотрел на нее.
«И этот выстрел был поднят на холм, в то место, куда ты не пошел. Я знаю, где ты ехал. Ты не поднялся туда, не подошел к той части холма».
«Появляется бочонок Баки», устало сказал Харпер. Джо и Дульси посмотрели друг на друга. Чарли, стоя у печи, скремблировал яйца и готовил бекон, был белым лицом и мрачным, ее веснушки были такими же темными, как краска. Харпер посмотрел на нее. «Чарли, у меня нет времени, чтобы поесть».
Она уставилась на холодные бобы и крекеры. «Вы едите. Готов поспорить, у вас не было горячей еды со вчерашнего дня».
Харпер кивнул в детектива Рэя. «Включай свой магнитофон, Кэтлин, ты можешь принять мое заявление».
Чарли отвернулся. Клайд долго смотрел на Харпера, его глаза были полны беспомощности. Однажды он огляделся вокруг, как будто ожидая, что поможет материализоваться из дерева; затем он встал и вышел из дома, пройдя в трех футах от Джо и Дульси. Он был слишком занят, чтобы увидеть их.
Две кошки, сидевшие в тени под крыльцом и заглядывающие в дверь экрана, выслушали, как Харпер пересчитывает свои движения предыдущего дня, давая место детектива Рэя и время для каждого наименьшего действия, выкладывая его гораздо более подробно, чем он был для детектива Дэвиса, как если бы Харпер был подозреваемым. И поскольку факты и уязвимость Харпера были раскрыты, страхи кошек углубились в необдуманное негодование. Джо Грей сидел, сердито вздыхая, впадая в глубокую ярость.
