Кот, консьержка и другие уважаемые люди - страница 7

Я встала и стала немного задирать юбку, показывая свои ноги.

Тетка, которая работница пенсфонда, обомлела и говорит все же:

– Прекратите хулиганство!

Я говорю:

– Какое же это хулиганство? Это ноги, а не хулиганство! Вот пощупайте: всего полгода назад их тут не было! Но вы мне, между прочим, зажали пятьсот рэ! Мне, безногой!

Я сделала плачущее лицо.

Тетка просто побелела, потом позеленела и побежала за старшей.

Пришла старшая и говорит:

– Покажите ноги.

Я задрала юбку.

– Это протезы?

– Ха! Все так думают, когда я хожу: а они настоящие. Раньше их тут не было.

Посетители у окошек стали страшно хохотать.

Старшая говорит:

– Если бы вы обратились, когда у вас не было ног, мы бы рассмотрели вашу просьбу. Но ведь теперь они есть?

– Теперь – да. (Я погладила свои ноги с явным удовольствием.)

– Ну вот видите! Надо было обращаться, когда их не было: правда, мы рассматриваем заявление об отсутствии, к примеру, ног, в течение полугода. Нужно, чтобы еще врач подтвердил, что ног типа нету.

– Врачи (говорю) иногда сильно ошибаются: им все мнится, что ноги на месте, а их нет как нет.

– Ничего, разберутся (сказала старшая). Ноги не могут обмануть.

– Даже врачей? (спросила я).

Старшая не стала со мной спорить и величественно удалилась.

А той женщине сразу подписали все бумаги.

Сказали, сегодня же пошлют деньги на карточку.

Мы с ней вышли, она говорит:

– Вы актриса?

– Еще какая! (говорю). Все от меня стонут.

Она улыбнулась и поблагодарила.

Однако почему-то украдкой посмотрела, как я иду – вдруг они правда выросли и пока еще не прижились, ноги мои?

– Сюда ням-ням хорошо! – закричал негр в бурке и папахе, зазывая в кавказский ресторан.

(Такую сцену описал один человек в соцсетях.)

А я вспомнила, что со мной было у нас в Химках: около торгового центра тоже стоял парень чернокожий – изящный такой, а на груди у него (это называется – работать бутербродом) висело:

Парень приплясывал, да так изящно, элегантно – Майкл Джексон прямо-таки.

Я засмотрелась на него, он обрадовался и говорит:

– Приходи студия танцы! Научим!

Я, как обычно, начала «троллить»:

– А у меня артроз! Нога (говорю) болит!

Парень не смутился:

– Танцевать – нога пройдет!

– Не пройдет (вдруг сказала старая бабка, еле передвигающаяся, с костылем). Не проходит вон у меня: че тока ни делала! И траву прикладывала, и в Трускавец ездила – не проходит!

Парень говорит:

– А че такое Трускавец?

Я говорю:

– Центр по обучению нижнему брейку.

Парень говорит:

– О! Бабу́шка! (такое ударение он сделал). Так вы можете! (Он сбросил свой «бутерброд», приставил его к стене торгового центра и пустился в пляс.)

Потом остановился и попытался бабку схватить в партнерском танце, выкрикивая:

– Бабу́шка, давай, танцуй!

Бабка же сначала обомлела, а потом (ну, у нас такой менталитет) замахнулась на него костылем и закричала:

– Черт черный! Куды хватил!

Тут подошел мент. Пожилой и строгий.

Мент сказал:

– Что происходит, товарищи?

Я говорю:

– Вон бабушка хвасталась, что может нижний брейк, и парень поверил ей, хотел увлечь с собой в вихре брейка.

Мент говорит:

– ДокУменты покажите.

Негр говорит:

– У меня порядки, товарищ милисанер…

Мент говорит:

– Тебя я знаю давно, стой и стой себе, тока не танцуй с бабками. Вот пусть женщина доку́менты покажет.

Бабка говорит:

– Да, пусть покажет.

Я показываю паспорт с пропиской, и мент, рассматривая паспорт, вдруг говорит:

– Зачем остановились?

Я говорю:

– Танец посмотреть.

– А вам зачем?

Я говорю:

– Я бывшая балерина Большого театра (я сделала плачущее лицо). Уволили на пенсию из-за лишнего веса.

– Сколько у вас лишнего весу?

– А это что, нарушение?

Мент задумался.

Потом говорит:

– Вообще-то нет. Может, в Большом это и нарушение, но здесь – нет, не нарушение. Имеете полное право. У меня тоже вот лишний есть: давно спортом не занимаюсь. Стою здесь на холоде, потом дома как накачу борща с салом – вот тебе и лишний вес. Жена у меня хорошо готовит…

Я говорю (бабке надоело, она ушла):

– А вы нижний брейк танцуйте: вон у парня школа танцев.

Мент говорит:

– Не, не положено. Несолидно. Вот в запас уволят, может, и пойду.

Негр говорит:

– Щас идите, у нас учат холосо…