— Если бы не предписание, капитан, не отпустил бы. Берегите ногу. Вот и все, что я могу вам посоветовать на прощание. — И посмотрел на генерала, который нетерпеливо дожидался у двери.
— Спасибо, доктор. — Виктор крепко пожал протянутую ему руку.
Они сели на заднее сиденье черной эмки, и машина покатила вдоль аллеи тополей по гладкому асфальту.
— Соскучился по дому? — несколько неожиданно спросил генерал, чем ошарашил Соколова: шутит он, что ли? Между тем Тимофеев и не думал шутить, а в голосе его даже ощущалась грусть. — Представь себе: ты дома. Елизавета Христофоровна, мать твоя, откармливает тебя вкусными южными блюдами. А жена…
— Товарищ генерал! — вырвалось у Виктора; при шофере он не осмелился обратиться к Тимофееву по имени и отчеству, как это делал прежде. — Что вы этим хотите сказать?
Он чувствовал, что на этот раз Василий Сергеевич что-то явно недоговаривает. Неужто дела его настолько плохи, что отправляют в тыл?
— Есть, Виктор, возможность отправиться домой, в родные места. — Гладко выбритое лицо Тимофеева стало вдруг строгим. — А если откровенно, то речь пойдет об очень ответственном задании.
Виктор Соколов, все это время сидевший напряженно, откинулся на мягкую спинку сиденья и, прикрыв глаза, облегченно вздохнул: а то ему в голову лезли тревожные мысли, думал — все, отвоевался. А тут, наоборот, — важное задание. Значит, все в порядке? Уж лучше бы с этого и начинал Василий Сергеевич. Однако что это за задание, и почему он может оказаться дома?
— Ты, похоже, еще не вполне здоров? — спросил Тимофеев.
— Ничего страшного, — подобрался Виктор. — Готов выполнить любое задание, товарищ генерал.
— Храбришься? Это хорошо. Значит, дело идет на поправку, — отметил Тимофеев задумчиво. — А то вот главврач… не хотел тебя отпускать. А время не ждет. Так что смотри, Виктор. Будь осторожен с ногой. Теперь, сынок, это особенно важно.
— Вы как будто меня щадите? Чего-то недоговариваете?
Кончилась аллея, справа и слева от широкой дороги потянулись гладкоствольные березы Подмосковья.
— Сейчас Екатерина Андреевна, — по имени и отчеству назвал свою жену Василий Сергеевич, — накормит нас. — Он как бы намеренно уходил от главного разговора. — И как только командующий фронтом освободится, отправимся в путь…
Тимофеев ушел на минуту в себя, на чуть загоревшем высоком лбу отчетливей проявились морщины. Видимо, вспомнились далекие незабываемые годы… Знакомство с Иваном Владимировичем Тюленевым, нынешним командующим Закавказским фронтом, состоялось еще в гражданскую войну в Нагорном Карабахе, куда были посланы бойцы 11-й армии для ликвидации кулацко-меньшевистских и мусаватистских банд. Тюленев командовал тогда бригадой. Удивительно точно ориентировался в горной местности, как будто родился и вырос на Кавказе; легко сходился с горцами, тянулись к нему простые люди. Пришли как-то горцы, рассказали: банда мятежников житья не дает, ворвались разбойники в село под утро, расстреляли людей, тех, кто поддерживал Советскую власть.
Тимофеев попросил комбрига направить на перехват мятежников его полк.
«Нам уже приходилось преследовать врагов по самым непроходимым горным тронам, — поддержал Алексей Соколов. — Не уйти от возмездия и этим бандитам».
На долгие годы запомнился Василию Сергеевичу тот трудный пятидневный переход в тыл мятежников. Шли без воды, вскоре кончились и скудные запасы еды. Места попадались безлюдные, негде пополнить продовольственные запасы. Бойцы выбились из сил, но для продолжительного привала не было времени.
На пятые сутки на подступах к горному селу, в распадке, бойцы перехватили банду. Завязался бой. Мятежники пытались прорваться в село, чтобы там занять более надежную оборону. Однако все подступы были перекрыты. Вскоре подоспела на помощь основная часть, которую возглавлял Тюленев.
За боевую доблесть Реввоенсовет Азербайджанской Республики наградил 11-ю армию Почетным революционный Красным знаменем и орденом Красного Знамени. В постановлении отмечалось:
«Каждая дивизия 11-й армии предоставляет собой сознательную и хорошо дисциплинированную боевую единицу».
