Он знал: не брали Азамата на фронт по состоянию здоровья — родился с врожденным пороком сердца. Его от физкультуры в школе освобождали.
— Кто-то и в войну должен учить наших детей, — подбодрил его Виктор.
…Утром, перед тем как покинуть дом, склонившись над спящим сынишкой, которому было тогда два годика, Виктор вдруг вспомнил слова жены, и ее слезы не показались такими глуповатыми, как ночью, когда они лежали в постели, сейчас именно о своей судьбе, о смерти почему-то подумал: неужто погибну и не увижу больше мальчонку? И повторится судьба сына Алексея Соколова, и он будет расти без отца, стало быть, без него, Виктора?
Через минуту-другую Виктор выкинет все эти мысли из головы, осудит себя: «Нет, так не годится раскисать — на правое дело идешь, ну-ка, выше голову! Мы еще повоюем, сынок, постоим за наших детей, жен, матерей, за нашу родную землю. Да как же иначе!»
…На перекрестке шофер остановил машину: улицу пересекал строй бойцов; впереди колонны шел молодой высокий командир. Всматриваясь в суровые лица проходящих мимо машины солдат, Виктор подумал: «Повернули вспять фашистов под Москвой, и в горах настигнет врага справедливое возмездие…»
Иван Владимирович Тюленев, заметно раздавшийся вширь к сорока семи годам, стоял у огромного окна своей просторной московской квартиры, в которой теперь бывал от случая к случаю; он смотрел на безлюдную улицу, озаренную полуденным солнцем. Август сорок второго года выдался жарким, и не только на юге, но и в Москве. Душно, очевидно, к дождю вдруг стала покалывать раненая нога.
Иван Владимирович невольно окинул мысленным взором события последних месяцев: 22 июня началась война, и вскорости его назначили на должность командующего созданным на границе с Румынией Южным фронтом. Жаркими были те бои — семьдесят суток почти непрерывных сражений. Отстаивали каждый клочок земли, отбивая несчетные атаки противника. Однако вынуждены были отойти за Днепр. В сентябре Тюленев был тяжело ранен и доставлен в Москву, в Центральный военный госпиталь. Отлежался и еще из госпиталя написал письмо Сталину. Просился на фронт.
Он был уверен, что после операции, после того как в меру окреп и лишь слегка прихрамывал на одну ногу, его, Тюленева, непременно отправят на фронт. И когда его вызвал в Кремль Верховный, решил, что именно для этой цели, для назначения. Сталин принял его сразу, в назначенное время, усадил на кожаный диван, а сам прохаживался по кабинету со свойственной ему неторопливостью. Поскрипывали мягкие кавказские сапоги. Иосиф Виссарионович был в привычной одежде: защитного цвета китель, брюки заправлены в сапоги. Непривычным было другое: он выглядел усталым, был озабочен и не скрывал, что весьма недоволен положением дел на фронтах.
И Иван Владимирович спрашивал очень часто себя: каковы причины отхода советских войск на Южном фронте? И приходил к выводу: не были подготовлены оборонительные рубежи, о них по-настоящему не позаботились, не запаслись заблаговременно надежными резервами, а контрудары советских войск носили случайный характер… Об этом он и сказал Верховному.
Сталина, похоже, задела такая откровенная оценка, его смуглое лицо с легким восковым налетом побелело от гнева. Иосиф Виссарионович остановился напротив собеседника, прищурив колючие глаза: казалось, он гневался — ведь речь шла о его личных недостатках и просчетах, весьма важных упущениях. Однако, как выяснилось чуть позже, это было не совсем так — гневался он по другому поводу. Он заговорил о резервах, самых необходимых, насущных, без которых ни за что не обойтись.
— Вы правильно сказали, товарищ Тюленев, нам необходимы крепкие резервы. — Он подчеркивал каждое слово. — И от того, насколько быстро и эффективно мы сумеем их подготовить, зависит наше положение на фронтах. Государственный Комитет Обороны поручает вам это неотложное дело. Отправляйтесь на Урал со специальным заданием. — В жестких черных волосах Сталина густо проглядывала седина. — Необходимо самое серьезное внимание обратить на обучение резервных дивизий ведению ближнего боя, — тверже добавил Сталин, — особенно борьбе с танками. Необходимо также отработать с командным составом вопросы управления боем.
