— Мне бы убить его надо.
— Ради всех святых, отдай.
Но тот опять засомневался.
— Мне бы убить его, — сказал он, прежде чем подать винтовку прикладом вперед, через плечо ближнего к нам. Тот сунул ее Лу, который с оглядкой протянул левую руку, взял оружие и вновь отступил на шаг.
— Теперь вернемся к нашей теме, — заявил Лу, отложив винтовку, но не выпуская двустволку. — Вы нашу лошадь видели?
— Никакой мы лошади не видали, — промямлил водитель.
— Не врешь ли ты?.. — вперился в него Лу.
— Не видали мы вашу лошадь.
— Ладно, — не сразу отозвался Лу, — Вы, друзья-приятели, можете рулить домой.
— Отдай нам ружья.
— Не думаю, чтоб стоило. Не думаю, что вы достаточно большие для игры в такие игрушки. Мне бы размолотить их об скалу и обломки под гору зашвырнуть. — Лу сделал паузу. — Но я вам окажу любезность. Оставлю ружья в конторе шерифа в Аламогордо. Извольте их там получить. А теперь убирайтесь. Что-то есть в вас такое, что меня с души воротит.
Шофер опять нажал на стартер и на педаль газа.
— Минутку, — сказал Лу. — Снимите койота с решетки. Оставьте его тут.
— Погоди-ка, — раздалось с заднего сиденья, — койот мой. Я лично убил его. И он мой.
— Нет, не твой он, а здешний. — Лу вынул складной нож, раскрыл. Не сводя с них двустволки, приблизился, перерезал веревку, которая держала койота на крыле. Мертвое тело соскользнуло, упало на обочину. — Вот теперь можете ехать. — И Лу посторонился, освобождая путь.
Я тоже посторонился, прижал Голубчика к утесу. Лошадь Лу стояла в нескольких шагах, наблюдая за происходящим.
Водитель утопил стартер, стал качать педаль газа. Карбюратор снова стал страдать от перебора горючего.
— Разрешите дать совет, — проговорил Лу. — Не жмите на газ, коли перебрали горючего. Хуже будет.
— Заткнись! — взвыл шофер. — Как-нибудь сам управлюсь, — Он отпустил тормоз, и джип помаленьку покатился мимо нас.
— Прощай, — крикнул вслед Лу. — Веди аккуратней.
Они катили вниз по дороге, не отзываясь, не оглядываясь, а мотор вздыхал и кашлял, давясь бензином. Через минуту скрылись с глаз долой. Я подъехал за лошадью Лу, поймал повод и подвел ее к Лу, который, сидя на камне, отирал пот платком и обмахивался шляпой.
— Благодарствую, Билли. Бог ты мой, жарко-то как.
Меня трясло. Такая слабость напала, что с лошади не мог спрыгнуть.
— Ну и денек, — Лу улыбнулся мне. — Что за проделки, однако?
— Я подумал, он собрался стрелять в тебя.
— И тогда ты метнул свое копье? — Теперь оно лежало рядом с койотом. — А это я зачем? — Лу медленно встал, надел шляпу, ухватил койота за шкирку, приволок к краю обрыва и пустил катиться в нижний лес. Затем вернулся в тень под утесом и опять присел,
— А ружья куда?
— Ружья, ага. Припрячем их в камнях, заберу на обратном пути, завтра. — Он вздохнул, слегка устало, потом бодро сказал мне: — Билли, будь любезен, загляни в мой седельный мешок. Там фляжка с водой, да и перекусить найдется.
— Вон как! — я нескладно, но слез с лошади.
— Билли!
— Что?
— Знаешь, сглупил я. Нас обоих могли и пристрелить. Но эти люди... люди страсть как меня обозлили. Совершенно не умеют себя вести.
— Точно, — подтвердил я, роясь в седельном мешке. — Совершенно не умеют себя вести.
Он сидел в задумчивости, шляпа на затылке.
— Интересно, офицеры они или рядовые?
— Наверняка не джентльмены.
— Сам я был офицером. Оттого мне трудно сказать наверняка, В любом случае, надеюсь, они благополучно спустились с горки,
— Я надеюсь, что наоборот.
— Твоего дедушки, хорошо, тут не было. Он бы этих людишек убил. Задушил бы голыми руками. — Лу взял у меня фляжку и бутерброд в пергаментной бумаге. — И вот еще что, Билли...
— Что? — Я разворачивал свой бутерброд.
— Лучше не рассказывать ему про это приключение.
— Почему же?
— Боюсь, старик что-нибудь выкинет в ответ. Зайдет слишком далеко. Лучше не рассказывать.
— Согласен, Лу, если ты так считаешь.
Лошади, привязанные к ближайшей сосне, зачастили копытами, когда мы собрались поесть. Лу посмотрел в их сторону.
— Эй вы оба, не слыхали разве, лев поблизости бродит.
Кони внимательно глядели на Лу.
— Не кто-нибудь, — он сказал. — Лев.
Оба коня стояли не шевелясь. Лу улыбнулся мне:
