Слезы хлынули у нее из глаз. Она уронила голову на руль.
Как она могла быть такой глупой?
Люк был ее другом и все же использовал, чтобы разоблачить Дермонта. И в завершение такого успешного вечера он ее поцеловал.
Она минуту сидела неподвижно, стараясь осознать правду, от которой кровь стыла в жилах. Затем вытерла слезы, выпрямилась и завела машину.
Ей не хотелось ехать домой — в дом, оплачиваемый ее работой. Этой работы больше не было. Поэтому она направилась к Лине.
Когда Лина открыла дверь, у нее в руках была злополучная газета. Она озадаченно посмотрела в лицо Делии.
— Что случилось? Почему ты не на работе?
Делия покачала головой и прошла мимо Лины в гостиную. Чувствуя головокружение, она упала на софу.
— Где дети?
— Джимми в детской, а Кассия спит, — ответила Лина, усаживаясь рядом в кресло. — Что произошло?
Делия кивнула на газету.
— Статья твоего брата.
Лина посмотрела на подпись.
— Когда ты позвонила в дверь, я только начала ее читать. По-моему, довольно хорошо написано.
— Конечно, так оно и есть. Но из-за этой статьи я потеряла работу, — пожаловалась Делия. Она чувствовала, что слезы переполняют ее, но не позволила им выплеснуться.
— О, Дел, я не могу в это поверить. Почему они так поступили?
— Потому что Люк был со мной на обеде и я позволила ему поговорить с Томом Дермонтом.
Лина уставилась на нее.
— Но это же глупо! Как будто ты могла его остановить.
— Мне следовало предвидеть такой поворот. — Она вздохнула. — У Марвина просто не было другого выхода.
— Ты его защищаешь? Ты столько времени отдала фирме. Массу работы делала в свое личное время. Они чудовищно несправедливы по отношению к тебе.
Помолчав, Лина продолжила:
— Мне искренне жаль, Делия, что так вышло с твоей работой, но ты знаешь моего брата так же хорошо, как и я. Он считает своим долгом бороться за справедливость. Конечно, он не мог остаться в стороне и позволить и дальше игнорировать здоровье и благосостояние обычных людей.
Делия передернула плечами.
— Это я понимаю. Но обиднее всего то, что Люк использовал меня, чтобы добраться до Тома Дермонта.
— Во-первых, не думаю, что он использовал тебя. Я уверена, Люк пошел на обед совсем не из-за Тома Дермонта. И, во-вторых, он наверняка не предполагал такого развития событий.
— Он же знал, что Том Дермонт мой клиент.
— Возможно, он думал, что после этой статьи у твоей фирмы наоборот прибавится работы. Ведь теперь Дермонту необходим очень хороший специалист по налаживанию связей с общественностью.
До того, как Делия ответила, раздался входной звонок.
Лина выглянула в окно.
— Это Люк. Сейчас мы все у него спросим.
— Нет. Я не могу говорить с ним сейчас. Я должна идти. Я уйду через гараж. — Выбегая из комнаты, она увидела через стекло двери высокий силуэт Люка, и ее сердце глухо застучало. В прошлую их встречу она поцеловала Люка. А теперь она от него убегает. Делия была так растеряна, что не могла разобраться в своих мыслях.
Через несколько минут Люк уже стоял в гостиной сестры и смотрел в окно, выходящее на улицу. Он с трудом верил тому, что рассказала Лина. Он не предполагал, что Делия в одночасье потеряет работу.
Написал бы он статью, зная это?
Тяжелый вопрос. Скорее всего, написал бы, но предварительно переговорил с Делией.
И все-таки Люк испытывал удовлетворение, что она больше не работает на Дермонта. Хотя она так и не призналась, что работа, которая попирает ее собственные идеалы, не приносит ей счастья.
Со временем она найдет другую работу и, может быть, даже поблагодарит его за то, что он ускорил этот процесс.
Но как бы там ни было, работа для Делии — единственный источник существования. Поэтому нельзя винить ее в том, что она так рассержена.
В это время в комнату вошла Лина с двумя чашечками кофе. Люк отвернулся от окна, взял одну из них, пробормотал слова благодарности и устроился на софе.
Делия не хотела, чтобы он ее поцеловал. Но он все-таки пошел напролом. Он испытывал такое желание, которого не знал с тех пор, как расстался с Ивонной. Черт, если быть честным, он никогда не испытывал ничего подобного. С Ивонной они отправились из бара прямиком в постель. До того, как он узнал ее имя. И у них не было времени для медленных, чарующих поцелуев.
