– А вдруг тут что-то личное? А, Полли? Признавайся!
– Да я понятия не имею, чего они ко мне прицепились!
Полина уже чуть не плакала. Одно дело, когда какие-то бандиты гоняются за кораблем, на котором ты работаешь, и совсем другое – когда персонально за тобой!
Капитан успокаивающе положил руку ей на плечо:
– Никто тебя ни в чем не обвиняет, просто будь пока поосторожнее, ладно? Я уверен, что Роджер найдет объяснение этой дурацкой истории.
– Ага, только вначале надо найти Роджера… – шмыгнула носом девушка. – А вдруг его тоже похитили?!
Но если представить Полину в гареме центаврианского любителя экзотики еще удавалось, то на Роджере фантазия Станислава спасовала.
– Все будет в порядке, – твердо сказал он. – Скоро Михалыч починит двигатели, и за время перелета к следующей станции «Сигурэ» наверняка отзовется.
Пока команда обсуждала вынужденное ужесточение режима, Полина сидела как в воду опущенная, перебирая в памяти события последнего месяца, однако ничего крамольного так и не вспомнила.
– Ну покажи нам наконец эти знаменитые огурцы! – попытался отвлечь ее от тяжелых мыслей доктор. – Народ должен знать своих героев.
Судя по Полининому лицу, народу лучше было пребывать в неведении, но девушка послушно вытащила из сумки одну из банок.
– Дача? – понимающе спросил Вениамин.
Экологическая чистота и домашнее происхождение огурчиков не вызывали сомнений. Одни экземпляры были размером с небольшой кабачок, другие напоминали скрюченных шипастых гусениц, третьи – головастиков.
Полину передернуло, и банку она вскрыла примерно тем же движением, каким Дэн расправился с лжеджентльменом.
– Угощайся! – Девушка повернула банку горлышком к киборгу.
Дэн с любопытством посмотрел на дивные плоды, но перебивать ими вкус мороженого не пожелал:
– Я лучше попозже, ладно?
– Попозже может не остаться, тут их всего ничего! – пошутил Теодор, алчно запуская руку в маринад.
* * *
Следующие пять часов вошли в хроники «Космического мозгоеда» как «вечер битвы за сортир», в которой не участвовали только Полина и Дэн.
– Мало того что такой хай из-за этих огурцов подняла, так еще и нас ими отравила! – ругался Тед, в четвертый раз выстаивая в очереди.
– Я не нарочно! – виновато топталась рядом подруга, страдая от угрызений совести не меньше, чем остальные от колик. – Это все мама!
– Ага, сама-то ты их не жрала!
– Да я огурцы терпеть не могу, меня в детстве ими обкормили!
– Конечно-конечно…
– Ну хочешь я пойду и тоже их наемся? – самопожертвенно предложила девушка. – Тогда ты перестанешь злиться?
– Тогда я тебя точно придушу! – прорычал пилот, представив, что очередь удлинится еще на одного человека.
– Лучше пойди и выкинь эту дрянь, – распорядился капитан, уступив Теодору насиженное место. – Пока зараза на остальные продукты не переползла.
– Станислав Федотович, это же не чума, а просто… э-э-э… небольшое нарушение технологического процесса! Даже Вениамин Игнатьевич сказал, что ничего страшного, надо только немножко потерпеть!
– Зная вашу семейку…
Вконец деморализованная девушка ретировалась.
* * *
Двадцать минут спустя Тед выполз из санузла, но поплелся не в каюту, а в пультогостиную, на странные чавкающие и булькающие звуки. Там пилот застал печальную Полину. Зоолог поочередно откупоривала банки и осторожно сливала жидкость в раковину, а гущу вытряхивала в утилизатор.
– Да бросай ты их целиком, перемелет, – удивился парень.
Девушка затравленно посмотрела на друга и с кривой улыбкой выдавила:
– Мама сказала вернуть банки…
Тед сдавленно застонал и пошел снова занимать очередь.
* * *
Починка корабля несколько затянулась, причем не из-за «лишних» деталей, оставшихся после сборки (Михалычу никогда не нравилась старая конструкция движка, и он воспользовался оказией, чтобы соединить кое-что напрямую), а из-за пропажи маленького, но крайне нужного фильтра. Команда перерыла все машинное и уже собиралась заказывать новый, но Вениамин проявил блестящие дедуктивные способности и торжествующе вытащил фильтр из ящика дивана – вместе с носком Теда, обгрызенной по концам куриной костью, десятком скомканных оберток от шоколада, плюшевой мышью и Ликиным амулетиком. Хозяйка тайника громко негодовала.
