Я стоял, глядя на запад вдоль отрезка дороги на дальний берег, вдоль того места, где дорога закругленно вливалась в море. Мне казалось, что я могу оттуда видеть выезд из портала.
— Роланд, как по-твоему, насколько далеко от того места, где мы выехали на планету, до того места, где мы остановились?
Он заслонил рукой глаза от солнца и посмотрел на запад, потом взглянул на ближайший берег, потом опять назад.
— Два клика, может быть, меньше.
— А во сколько ты оцениваешь нашу скорость, когда мы пролетели насквозь через портал?
— Мах-запятая-восемь, но я не смотрел.
Я тоже не смотрел, но звучит здорово. Значит, мы перешли от примерно двухсот пятидесяти метров в секунду к нулю меньше чем за два клика. Что это означает в переводе на силу тяжести, такую работу, от которой глаза на лоб должны вылезти, а? И ведь учти, я не сразу стал тормозить.
Я почти чувствовал, как шевелятся электроны в мозгу у Роланда. Либо Роланд был естественным молниеносным счетчиком, либо у него в мозг был вживлен микрокалькулятор. Временами — просто на несколько секунд — глаза его становились холодными и словно силиконовыми. Он быстро ответил.
— Слишком много. — Потом покачал головой, изумленный и озадаченный. — Не могу подсчитать. Это не может происходить.
— Я как раз именно это и думал, но волей-неволей приходится признать, что это правильный подсчет.
— Но мы не почувствовали такого страшного торможения. Нормальные нагрузки обычного панического торможения, да, но… — он подумал над этим. — Это означает только одно — что этот странный шевроле не чувствует себя связанным какими-нибудь там естественными законами физики. Вроде как сохранение энергии или движения.
— Правильно, но это невозможно, по крайней мере, мне так говорили в школе. — Я кое-что вспомнил. — Еще одна вещь — мне никак не удалось подумать над этим прямо тогда, но я почувствовал волну жара, когда только что выбрался из машины. Сперва я подумал, что это солнце, но стало прохладнее, когда я отошел от машины. Это, конечно, могло быть всего лишь мое воображение…
— Нет, ты прав. Машина испускала тепло какое-то время после того, как мы остановились. Оно было очень и очень заметным, но когда я потрогал корпус, он был только слегка теплым.
— Сверхрадиационная субстанция, вероятно, но это не удивительно, если принять во внимание скорости, которые машина может развить в атмосфере. Скажи мне, как тебе кажется, могла машина превращать неизрасходованную энергию прямо в тепло?
Он пожал плечами.
— Почему нет? Превращение энергии движения и инерции в тепло — пожалуйста. Я склонен поверить во что угодно после встречи с этой машиной.
Я почесал свою трехдневную щетину.
— Ага. Диковато, правда?
— Хм-м-м… диковато, это точно, да.
Остальные поджидали нас на другой стороне дороги. Это была длинная тропа, и нам надо было еще идти и идти, если мы хотим попасть на пристань, так нам, по крайней мере, сказали.
— Неприятности, Йи? — спросила нас одна пожилая женщина. — Фаша машина сломалься?
— А-а-а, да. Скажите мне, это правда, что отсюда нет пути обратно в земной лабиринт?
Она рассмеялась, показав золотой клык во рту. Вид этой штуки потряс меня, пока я не понял, что это было. Когда это дантисты прекратили применять эту технику? Сто лет назад? Двести?
— О, Наин, Наин, каррада, нет, нет, нет, — видимо, вопрос был страшно глупый. — Майн готт, нет, — сказала она, все еще смеясь. — Невозможно. Фы ехать не тот портал? Ни? Ошибка?
— Да, мне кажется, так все и получилось. Спасибо.
— Фы идти там, — сказала она, показывая рукой на юг. — Мы там стоять, пока лодка не прийти, — продолжала она, показывая с презрением к нижнему краю острова. — Слишком много люди. Инопланетяне.
Ее спутник жизни улыбнулся мне. Он был чуть постарше, лысый и носил на глазах линзы… очки, вот как они называются. Мы оставили их хихикать друг с другом, словно они только что услышали замечательную хохму. Отходя в сторону, я сообразил, что тут в округе довольно много людей пожилых и почти старых. Здесь что, нельзя получить лечение от старости? Золотые зубы, очки… о'кей, вещи эти были примитивны, но как насчет средств транспорта?
