Что ж, у Рагнара еще будет время поволноваться обо всем этом, когда он повстречает кого-либо из подобных тварей. А сейчас лучше бы отправиться в путь. Может быть, ему удастся найти пещеру, пока совсем не стемнело.
Впереди он увидел низкорослое деревце, и вид этого мужественного растения странным образом успокоил и подбодрил Рагнара. Оно было маленьким и искривленным, но все же тянулось вверх, цепляясь за склон горы своими корнями. Оно словно бросило вызов скалам, демонстрируя, что живые существа могут выжить даже здесь.
Более того, это дерево могло помочь выжить и путешественнику. Рагнар понял, что если он продолжит спуск, то вскоре увидит и другие деревья. Он пробыл в горах достаточно долго для того, чтобы знать, что выше определенного уровня деревья не растут, а самые высокие хребты и вершины напрочь лишены всякой растительности, кроме мха.
Он взял пригоршню снега и положил в рот. По крайней мере от жажды здесь умереть невозможно, пока на земле лежит снег. Из того, что рассказывая им в Руссвике сержант Хакон, Рагнар знал, что в непрокипевшей воде могли таиться духи болезней, но сейчас ему было все равно. Жажда — гораздо более реальная и неминуемая опасность, а он пока никак не мог развести огонь, и ему не в чем было вскипятить воду.
От снега заныли десны и язык, но скоро колючий комок растаял, и Рагнар проглотил образовавшуюся воду. В руке юноша держал кусок кремня, подобранный среди предательской осыпи щебня на склоне горы. Жаль, что у него не имелось мешка, чтобы положить камень туда, поэтому оставалось лишь нести его в сжатом кулаке. Рагнар надеялся, что этот камень сможет послужить двум целям. Во-первых, его можно метнуть в любую напавшую тварь — а со вновь обретенной силой Рагнар был абсолютно уверен, что сможет швырнуть острый камень действительно сильно. Эта мысль вызвала волчью улыбку на его лице. Второе применение кремня состояло в том, что из него можно было высечь искры с помощью металлического ножа, разведя таким образом костер.
В этом была хоть какая-то надежда, но она покинула Рагнара, когда он ощупал влажную кору дерева. Да, древесины здесь было много, но она оказалась холодной и сырой. Юноша знал, что разжечь костер из таких дров ему вряд ли удастся.
Он опять вздрогнул и ненадолго задумался об остальных кандидатах. В самом ли деле они столкнулись с такими же тяготами, какие ему довелось испытывать последние несколько дней? Они тоже бесконечно долго, с огромным трудом тащились сквозь снег и холод, петляли по долинам, стараясь не выпускать из виду величественную вершину Клыка? Их тоже колотило от студеных порывов ветра, когда они пробирались узкими и скользкими уступами, что свисают над жуткими горными теснинами? Они также все время пребывали настороже, прислушиваясь, не раздастся ли сквозь шум ветра крик страшной твари — вульфена, которого все так страшились? И в таком же ужасе глядели они на могучего горного орла, что парил высоко в небе, острыми глазами разглядывая унылый пейзаж в поисках добычи? Неужели они точно так же сумели выжить лишь благодаря съедобному мху и яйцам, выкраденным из гнездовий горных птиц?
Рагнар вздрогнул. Возможно, остальные кандидаты уже мертвы. Ему повстречалось много возможностей умереть — а ведь прошло всего несколько дней. В горах, разрушаемых частыми бурями, существовала постоянная опасность лавин и камнепадов. Повсюду стоял съедающий силы холод, и хотелось только одного: рухнуть на землю и умереть. Один-единственный неверный шаг на узкой тропе — и беспечный путешественник мог рухнуть в бездну. Быть может, их сожрали звери. Они могли посходить с ума. Возможно, на них сказались побочные явления свершившегося совсем недавно преображения, они сами превратились в монстров и уже охотятся на Рагнара, чтобы разорвать его на части.
Из всех возможностей, мысли о которых терзали Рагнара, эта последняя волновала более всего. Он знал: даже сейчас существует вероятность, что все пойдет не так, как должно идти. Железные Жрецы сказали ему, что ни один кандидат не будет в окончательной безопасности по меньшей мере в течение месяца после преображения, а может, и дольше. Зверь, что скрывался в глубинах его естества, все еще мог вырваться, чтобы поглотить его душу. Возможно, эти дикие места — именно то, что ему нужно, чтобы выбраться и полностью овладеть человеком. Эта мысль тревожила, не давала успокоиться.
