Юноша покачал головой. О чем он сейчас думает? Как всегда в мгновения крайней опасности, его голова, казалось, работает с невероятной скоростью, но он использовал ее лишь затем, чтобы помечтать и вспомнить прошлое. А нужно было спасаться, и поскорее, пока пальцы не соскользнули с уступа и он не рухнул навстречу судьбе.
Он яростно оторвал одну руку от уступа и опять почувствовал, что начинает скатываться назад. Рагнар извернулся, бросая тело вперед, вытянув свободную руку в поисках опоры на стылом камне. Его замерзшие пальцы отказывались повиноваться, но юноша сосредоточил всю силу воли, чтобы заставить их действовать. Торжествуя, он ощутил под пальцами нечто напоминающее человеческие волосы. Должно быть, мох или лишайник, подумал он. Но торжество быстро обернулось отчаянием, когда Рагнар ощутил, как мох подался под его тяжестью. Он вытащил его с корнями. Пальцы юноши потеряли точку опоры, и он стал падать.
На короткий головокружительный миг он почувствовал, как его тело отделяется от скалы. Его спина изогнулась, и началось бесконечное падение сквозь пространство. В это мгновение он понял, что скоро умрет и никакая магия, никакое волшебство на сей раз не вернут его назад.
Затем сильные пальцы ухватили его запястье, и его движение вниз на миг остановилось. Он поднял взгляд и увидел Кьела, смотрящего на него. Рагнар вознес хвалу Руссу за то, что Кьел заметил его трудности и вернулся. Он испытал облечение и ощутил слабость. Тут он заметил, как напряглось лицо Соколиного Охотника, а затем почувствовал, что его рука стала выскальзывать из хватки Кьела.
«Нет», — подумал Рагнар, сжав зубы и вновь отчаянно карабкаясь в поисках опоры, опасаясь за жизнь Кьела не в меньшей степени, чем за свою. Теперь, с той поддержкой, которую дала ему помощь Кьела, он умудрился за что-то ухватиться и выползти на уступ.
— Моя смерть гуляла очень близко, — задыхаясь проговорил Рагнар через мгновение отдыха. Страх и физическое усилие превратили его голос в шипящий хрип.
— Да, — согласился Кьел, лицо которого все еще было мертвенно-бледным от безумного напряжения.
— Я обязан тебе жизнью, — сказал Рагнар. Кьел поднял взгляд на высившуюся перед ними часть скалы. Им предстоял еще долгий подъем. Рагнар понял, что он соразмеряет оставшиеся силы с тем восхождением, что им предстояло совершить. По выражению лица Кьела было ясно, что вывод, к которому он пришел, неутешителен.
— Поблагодари меня, когда мы оба выберемся отсюда, — сказал Кьел.
Они опять начали долгий подъем. Когда кандидаты наконец-то достигли вершины, руки и ноги их дрожали от усталости, дыхание со свистом вырывалось из легких. Сержант Хакон уже поджидал их. На лице его было задумчивое выражение.
— Рагнар, приходи в длинный дом со всем твоим Когтем завтра на рассвете.
По его тону юноша не смог сделать вывод, будет это хорошо для них или плохо.
Тусклый свет раннего утра просачивался сквозь узкие щели, служившие окнами в большом доме. Пахло дымом горящего дерева и застарелым потом. Сержант Хакон навис над пришедшими. Стоя в его гигантской тени, Рагнар ощущал себя гномом. В глазах сержанта мерцал странный огонек, но на его каменном лице было невозможно ничего прочесть. Казалось, он рассматривает их, то ли собираясь прикончить на месте, то ли думая о чем-то еще.
— Вы хорошо справились, — наконец произнес сержант. — По крайней мере вам удалось уйти очень далеко. Все вы выжили и не опозорились. Здесь, в Руссвике, вам уже нечему учиться, и вы настолько окрепли, насколько это позволяют вам ваши жалкие тела.
Все взгляды были теперь прикованы к сержанту. Они услышали что-то новенькое! Эти слова намекали на изменение их статуса. Быть может, они присоединятся к другим Когтям, которые уже покинули Руссвик. Рагнар уже думал об этом. Никто из тех кандидатов никогда не возвращался. Его сердце бешено колотилось о ребра.
— Вам дается возможность двинуться отсюда дальше, — продолжал Хакон. — Но не думайте, что это будет легко. Там, куда вы отправляетесь, жизнь в Руссвике будет вспоминаться как приятный маленький праздник.
Он умолк, чтобы его слова дошли до присутствующих. Услышав их от кого угодно, Рагнар счел бы эти угрозы преувеличением, но он знал, что Хакон никогда не пугает, а лишь хладнокровно констатирует факт.
