Разумом он понимал, что все это с ним действительно происходило. Однако разум теперь с трудом ощущал прошлое как нечто реальное. Что он здесь делает, сидя в темноте на горном склоне и уставившись в сумрак? Он этого не представлял. Не было у него и подлинного осознания, что именно он был избран. Он просто продолжает жить, в то время как остальные умерли или угнаны в рабство.
Эта мысль вызвала неистовый всплеск жгучих чувств. Он внезапно вспомнил мертвых и умирающих, и ту девушку, что могла быть Аной, увозимую на корабле Беспощадных Черепов. А ведь один из тех, кто виновен в этом, безмятежно храпит в двадцати шагах. Рагнару внезапно захотелось заорать от ярости или всадить копье в брюхо Стрибьорну. Он почти представил себе, как делает это, почти ощутил жар удовлетворения, который охватит его, когда он наляжет всем своим весом на истертое древко и воткнет сверкающий наконечник закаленной стали в мягкую и податливую плоть. Губы юноши изогнулись в усмешке, его охватило искушение вскочить итут же осуществить сокровенное желание, когда он услыхал мягкий звук приближающихся шагов. Он машинально взял копье на изготовку, но увидел, что надвигающаяся тень была всего-навсего Кьелом.
Парнишка сел рядом с ним
— Можешь закончить свое дежурство, — сказал он. — Не могу заснуть, когда те двое так громко храпят.
— Уверен? — спросил Рагнар. — Ты не очень устал?
— Быть может, если достаточно устану, смогу поспать позже.
Рагнар кивнул, но не тронулся с места. Он и сам не устал, ему хотелось поговорить. Юноша был уверен, что если не кричать, то ни он, ни Кьел не разбудят спящих.
— Это странное место, — произнес он в конце концов.
— Долина или горы?
— Эта земля. Я никогда не видел ничего похожего. Любая из этих гор кажется больше острова, на котором я вырос.
— Возможно, это так и есть. Или они, по меньшей мере, могут быть такими же.
— Что ты хочешь сказать?
— Я слыхал, что острова были когда-то горами, которые поглотило море, так что теперь средь вод торчат только их верхушки.
— Странная история.
— Это часть старой легенды. Говорят, что до пришествия Русса было гораздо больше земель, и каждая из них — такая же большая, как Асахейм. Но затем случился Потоп, дождь шел сто лет, и все земли, кроме Асахейма, ушли под воду. Говорят, морские демоны живут в развалинах затонувших городов, и каждый из них — огромный, как остров.
— Ты веришь этому, Кьел?
— Почему бы и нет? Это может быть правдой. С другой стороны, может и не быть. Люди моего племени — не великие мореплаватели. Они живут в долинах под огромными ледниками и проводят время в сражениях и охоте.
Рагнар помолчал, а затем произнес:
— Я слышал, что люди с ледников уходят на корабле за пределы видимости земли, чтобы посетить острова Повелителей Железа.
— Более или менее так. Зачем вообще кому-то уплывать за пределы видимости земли? Чтобы тебя забрали морские демоны?
— Я также слышал, что люди с ледников… ну, едят других людей.
Кьел засмеялся:
— Правда? Я всегда слышал, что это островитяне едят друг друга. На этих маленьких островах недостаточно пищи.
— Зато у нас всегда есть рыба и мясо косаток. — Рагнар фыркнул. Его рассердило обвинение в каннибализме. С другой стороны, он ведь тоже заподозрил Кьела в том же, так какое же право он имел обижаться?
В темноте он усмехнулся иронии, скрытой в этих легендах. И их невежественности.
— Однако ты был прав в отношении этой долины, — сказал Кьел. — У меня какое-то неприятное ощущение.
— Что именно?
— Не знаю. Отчего-то мурашки но коже бегают. Словно кто-то наблюдает за нами.
— Волки?
— Может быть. Возможно, тролли или ночные бродяги.
Рагнар вздрогнул.
— Ты когда-нибудь видел ночных бродяг?
— Нет, но я знал человека, который видел их однажды. Отвратительные злобные существа со светящейся шкурой. Говорят, они живут в старых местах под землей и выходят на поверхность попировать человечиной. А еще говорят, что они поклоняются темным божествам Хаоса.
— Никогда о таком не слыхивал. Не стоит о них говорить. — Рагнар сделал жест защиты от темных сил.
— Ты живешь на островах. В море нет такой грязи.
Рагнар кивнул. Несмотря на дрожь, которую вызвали у него слова Кьела, он потянулся и зевнул. Неожиданно он почувствовал усталость.
