Рагнар находился весьма близко и, наблюдая встречу этих двух людей, поймал в глазах инквизитора какой-то странный отблеск. Переведя взгляд на брата Ранека, тоже внимательно наблюдающего за инквизитором, Рагнар понял, что он был не единственным, заметившим это. Чуть повернув голову в сторону Рагнара, Ранек поймал его пристальный взгляд. Их глаза встретились лишь на какое-то мгновение, но Волк не сомневался, что жрец успел прочесть его мысли.
— Вот мы и встретились снова, Иван Стернберг, — произнес Великий Волк голосом, звук которого можно сравнить с грохотом, издаваемым двумя трущимися друг о друга гранитными валунами. — Немало времени прошло.
— Да, немало, Логан Гримнар. И меня радует, что ты выглядишь столь же здоровым и полным сил, как и прежде.
— Благодарю тебя, Иван Стернберг. Ты тоже неплохо выглядишь. Так же, как и в тот день, когда ты остановил орков, что нанесли мне коварный удар.
— Для меня было честью оказать услугу одному из величайших воинов Императора, да славится в веках Его имя. По воле Золотого Трона я лишь оказался в нужное время в нужном месте.
— Тем не менее ты пострадал за меня, и я у тебя в долгу. В тот день я обещал, что исполню любую твою просьбу, если это будет на благо Империума и в моей власти.
От этих слов у Рагнара перехватило дыхание. Лишь безграничное доверие могло послужить основанием для подобного обещания, поскольку трудно даже представить себе возможные последствия, если предположить, что человек, которому дано такое обещание, воспользуется им со злым умыслом. Стало быть, Великий Волк действительно питал доверие к этому человеку.
И все же подобные заключения не делали собственные подозрения Рагнара менее достойными внимания. Почему Гримнар доверял этому человеку, вызвавшему у Рагнара столь странные ощущения?
Когда представится возможность, он обязательно расспросит одного из Рунных Жрецов поподробнее об инквизиторе.
Конечно, Великий Волк был не из тех, кто бросает слова на ветер. Более того, вряд ли он вообще произнес бы что-либо без основания.
— Да, у меня действительно есть просьба, с которой я хотел бы обратиться к тебе, и твой подарок я счел бы оплатой упомянутого тобой долга.
— Слушаю тебя.
Прекрасная женщина позади Стернберга громко кашлянула, и инквизитор обернулся к ней.
— Ты думаешь, это разумно, инквизитор Стернберг? — спросила женщина без всякого вступления.
Ее тихий чистый голос заставил сердце Рагнара учащенно забиться.
— Могу ли я представить тебе мою ученицу, Кару Исаи? — учтиво произнес Стернберг, указывая на женщину. Ему удалось создать впечатление, что она говорила с его благословения, а не прервала разговор между ним и Великим Волком.
— Что ты хотела сказать мне, Кара Исаи? — вежливо осведомился Гримнар.
— Я хотела сказать, что вопрос, с которым мы решили обратиться к тебе, касается не лично нас, а безопасности всего Империума.
— Здесь, в Клыке, мы привыкли иметь дело с такими вопросами. — Гулкий смех Гримнара отозвался эхом в шатре.
Если молодая женщина и была напугана, то не подала виду.
— Нет сомнений, что ты поистине… Великий Волк, — произнесла она, слегка запнувшись, прежде чем назвать его титул, и лицо ее едва заметно исказилось.
Рагнар понял, что она предпочла бы использовать менее официальное обращение, но была несколько сбита с толку тем, что имеет дело с легендарным вождем Космических Волков.
— Однако здесь слишком много людей, которые могли бы… Одним словом, вопрос, с которым я хотела бы обратиться, настолько важен, что…
— Если ты не доверяешь кому-либо из своих людей, прогони их прочь! — прогремел Гримнар.
На щеках женщины проступил румянец, и легкая гримаска раздражения стала отчетливее: судя по всему, она решила, что Великий Волк непроходимо туп.
— То есть не…
— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал Гримнар, и на сей раз голос его был исполнен власти и ледяного холода; то был голос вождя, имеющего дело с послом, позволившим себе дерзость.
— Независимо от важности вопроса, с которым ты обращаешься, ты можешь смело говорить в присутствии любого из моих воинов. Ты можешь доверять им так же, как мне. И пусть Инквизиция хранит тайны от самой себя.
