Как мы помним, Айви Мэггс пошла покормить Бультитьюда. Поэтому все очень удивились, когда она почти сразу вернулась, крича:
– Ой, идите скорей! Там медведь.
– Медведь? – переспросил Рэнсом. – Ну конечно…
– Не наш, сэр, чужой!
– Вот как!
– Он доел гуся, и окорок, и пирог, а сейчас лежит на столе и ест все подряд. Ой, идите туда, пожалуйста!
– А что делает мистер Бультитьюд? – спросил Рэнсом.
– Бог знает что, сэр! В жизни такого не видела. Вошел, ногу задрал, как будто умеет плясать… потом прыгнул на буфет, прямо в пудинг, головой угодил в связку лука, теперь у него вроде бус… А главное, ко мне не идет, хоть ты плачь.
– Да, на мистера Бультитьюда не похоже. А вы не думаете, что наш новый гость – медведица?
– Ой, сэр, что вы! – закричала Айви.
– Нет, Айви, так оно и есть. Это будущая миссис Бультитьюд.
– Она сейчас станет миссис Бультитьюд, если мы не вмешаемся, – сказал Макфи и встал со стула.
– Ой, что же нам делать? – причитала Айви.
– Мистер Бультитьюд прекрасно справится сам, – сказал Рэнсом. – Сейчас они ужинают. Sine Cerere et Baccho, Димбл… Не будем вмешиваться в их дела.
– Конечно, конечно, – сказал Макфи, – но не на нашей кухне.
– Айви, – сказал Рэнсом, – проявите твердость. Идите к ним и скажите невесте, что я хочу ее видеть. Вы не боитесь?
– Это я, сэр? Я ей покажу, кто у нас главный.
– Что с нашим бароном? – спросил Димбл.
– Вылететь хочет, – сказал Деннистон, – открыть ему окно?
– Окна вообще можно открыть, – сказал Рэнсом. – Совсем тепло.
Когда окна открыли, барон Корво немедленно исчез.
– Еще один жених, – сказала матушка. – Как хорошо в саду!
– Слушайте! – сказал Деннистон. – Наша кобыла заржала.
– А вон еще! – сказала Джейн.
– Это жеребец, – сказала Камилла.
– Знаете ли, – сказал Макфи, – это становится непристойным.
– Наоборот, – сказал Рэнсом. – Это именно пристойно – и достойно, и уместно. Сама Венера – в Сэнт-Энн.
– Она очень близко к Земле, – сказал Димбл.
– Дело свое боги сделали, – сказал Рэнсом, – а она еще ждет меня. Идите ложитесь, Маргарет, вы устали.
– Я и правда пойду, – сказала матушка. – Не могу…
– Утешьте Маргарет, Сесил, – сказал Рэнсом. – Нет, идите. Я не умираю. А провожать – глупо. Не порадуешься как следует и не поплачешь.
– Вы хотите, чтобы мы ушли, сэр? – сказал Димбл.
– Идите, мои дорогие друзья.
Он положил руки им обоим на головы. Сесил обнял жену, и они ушли.
– Вот она, сэр, – сказала Айви. Лицо у нее пылало. За ней топала медведица, измазанная вареньем и кремом. – Ох, сэр!
– В чем дело, Айви? – спросил Рэнсом.
– Томас пришел. Мой муж. Если можно, я…
– Вы его покормили?
– Да они почти все съели, сэр…
– Что же ему осталось, Айви?
– Я ему дала пирога и пикулей, он их очень любит, и сыру был кусочек, и пива, и еще я чайник поставила. Он очень радуется, сэр, а сюда не пойдет, он у меня тихий.
Чужая медведица стояла не двигаясь и глядела на Рэнсома. Он положил руку на ее плоскую голову.
– Urendi Maleldil, – сказал он. – Ты хороший зверь. Иди к своему мужу. Да вот и он…
И впрямь, дверь открылась, а за ней возникла взволнованная и немного смущенная морда.
– Бери ее, Бультитьюд. Идите оба на воздух. Джейн, откройте им окна. Погода – как летом.
Джейн открыла большое, до полу, окно, и два медведя вышли в теплую и влажную полутьму.
– Что это птицы, с ума сошли? – спросил Макфи. – С чего они распелись в четверть двенадцатого?
– Нет, – сказал Рэнсом, – они в своем уме. Айви, идите к мужу. Матушка Димбл приготовила для вас комнату тут, в доме.
– Сэр!.. – сказала Айви и остановилась.
Рэнсом положил руку ей на голову.
– Иди, – сказал он. – Том и не разглядел твоего платья. Поцелуй его от меня. – И он поцеловал ее. – Не от меня, от Другого. Не плачь. Ты хорошая женщина. Иди, исцели этого мужчину.
– Что это за звуки? – спросил Макфи. – Надеюсь, не свиньи вырвались.
– По-моему, это ежи, – сказала Грейс.
– А вот какой-то шорох, – сказала Джейн.
– Тише! – сказал Рэнсом и улыбнулся. – Это мои друзья.
– Я полагаю, – сказал Макфи, извлекая табакерку из-под серых одежд, немного похожих на монашеские, – я полагаю, у нас в усадьбе нет жирафов, гиппопотамов и слонов. Ох, что это?
