Приходящий муж буфетчицы из кафе-вытрезвителя был знаком с сутенером, который обслуживал членов шайки. Прямой контакт с девицами, скрашивавших холостятские ночи бандитов, ничего не дал. Они могли сообщить, какой цвет волос и пиджака был у клиента, да сколько он заплатил. Ни особых примет, ни тем более имени они не знали и не желали знать.
Сутенер достиг того возраста, когда пить и курить можно сколько угодно, не опасаясь ухудшения здоровья - ему стукнуло девяносто шесть. Поэтому он не слишком дорожил своей шкурой. Но это не значит, что он собирался играть в благотворительность. Твердая цена - и все сведения переходили к покупателю. Он сообщил также, в виде бесплатного приложения, что главаря банды зовут Фердинанд Фухе. Конга передернуло. В самое ближайщее время банда собирается покинуть континент и наведаться на остров, где распологалась их база.
Сутенер назначил следующую встречу Конгу возле склада шифера в 19:00 на другой день. Конг на эту встречу не попал и посему почувствовал себя подло обманутым, так как сколько он ни наводил справки, еврея по фамилии Шифер в городе никто не знал.
11. ПРЕСС-ЦЕНТР
Поначалу Фухе очень страдал от голода и - а это было еще страшнее из-за отлучения от пива, которое он употреблял с младенчества.
Когда он бродил по безлюдному берегу, ему приходили на ум сиротские пироги со шрапнелью, мертворожденные блинчики, компот, заправленный креветками, и прочие яства из полицейской столовой. А на берегу лежали только неаппетитные голоши и грелись на солнце.
От нечего делать комиссар принялся вытесывать каменные пресс-папье в надежде, что они пригодятся в будущем.
На острове, без сомнения, кто-то жил. Это было понятно даже Фухе. Комиссар постоянно натыкался на следы жизнедеятельности неведомых жителей острова. Он находил то побелевшую от времени человеческую кость, то деревянный окровавленный и затупленный меч. А вот в один из погожих дней Фухе нашел жестяную банку из-под пива. Восторг его был безграничен, оптимизм ошеломлял и захватывал. Комиссар пошел по следу и нашел еще две банки, потом еще четыре, потом бутылку из-под виски, а потом... Алекса, который спал уткнувшись головой в прилив. Радости комиссара не было предела. Часов через двадцать Алекс пришел в себя и, увидев Фухе, снова лишился чувств.
Когда друзья обменялись объятиями, они пробеседовали несколько часов, сообщая новости и другие сплетни, хлопали друг друга по спине, хохотали до икоты и обмороков, вспоминая своего шефа Конга. Алекс излил душу и рассказал о пропаже любовницы Анжелики Труппини.
- Говоришь оставила записку? - спросил Фухе и внезапно замолчал: у него закончился запас слов.
Друзья погуляли по берегу, проветрились, комиссар восстановил свой умственный потенциал, и они продолжили беседу. Разговор постепенно переполз на террористов, и Фухе заявил, что с него достаточно приключений, он хочет жить и не бояться, что из-за угла в него выстрелит мортира и что кто-нибудь подсыплет ему стрихнина в пиво. Алекс, отдыхая в прибое, наглотался морской пены и схватил насморк. Теперь он стал раздражительным и нервничал по любому поводу. Они вышли на опушку пальмовой рощи. Габриэль пошевилил деревянными ноздрями.
- Какой чудный запах!.. Наверное...
Фухе помолчал, прищурился и посмотрел на линию горизонта, тонким швом соединяющую хрустальный купол небес с бренным прозаическим шариком, на котором после бесконечных превращений протоплазмы появился человек мыслящее иногда существо, возомнившее себя окончательным и великолепным продуктом мировоздания.
Тем временем от яхты Анжелики отпочковался боцман и несвежим голосом крикнул, обращаясь к Фухе:
- Эй, туземец! Ну ты, кривоногое чучело, я тебя спрашиваю: есть на острове пресная вода?
Комиссар был не из тех, что лезут в карман за словом. Он полез за пресс-папье.
После того, как изуродованный труп боцмана выбросило волной на берег, команда яхты признала Фухе за белого, а к их обычным формулам вежливости примешались нотки почтения к личности каменного пресс-папье.
- Кстати, пойдем, я покажу тебе мой пресс-центр, - сказал Фухе Алексу.
