ТАМАРА: Таня, ты что? Мы с ним — на стену?.. Ты скажи спасибо, что я не все его снимки выбросила! Что-то оставила… Для внучки. Лежат в шкафу. Но любоваться ими — извини!..
Пауза.
ТАТЬЯНА: Тома, я хотела сказать… Ты сядь, пожалуйста.
ТАМАРА: Зачем?
ТАТЬЯНА: Это надо сидя выслушать.
ТАМАРА: Что-то случилось?
Пауза.
ТАТЬЯНА: Давай пойдем в театр.
ТАМАРА: В какой? На что?
ТАТЬЯНА: На юбилей. К Платонову.
ТАМАРА: Таня, ты что? С чего это я туда поеду?
ТАТЬЯНА: А почему нет? Очень удачно. Новую жизнь с понедельника начинают, а ты — с круглой даты! Юбилей — хороший повод помириться.
ТАМАРА: Таня, что с тобой? Что произошло, пока я была в парикмахерской? Ты же еще вчера… еще сегодня утром телевизор переключала, когда про него говорили!
ТАТЬЯНА: Ну, переключала… А потом села и подумала…
ТАМАРА: Куда это ты села?
ТАТЬЯНА: Может, мне такой массаж сделали — кровообращение улучшилось, мысли новые появились… Тома, ты сама подумай, столько лет прошло…
ТАМАРА(перебивает): Сколько лет? Всё как вчера. Ты забыла?
ТАТЬЯНА: Нет, ничего не забыла.
ТАМАРА: Ну, тогда помнишь, как таблетки прятала, как меня «скорая» с порезанными венами увозила… Таня, ты меня всегда поддерживала. Объясни, что за эти два часа произошло? Может, Платонов тебе позвонил? По телевизору обратился? Или Славик что-то сказал? Он идет к своему папе — и пусть идет!.. (Пауза.) Таня, ты сама всегда говорила: измену простить можно. Предательство — никогда.
ТАТЬЯНА: Да. Если бы еще научиться отличать одно от другого…
ТАМАРА: А что это, по-твоему? Не предательство? Я его из провинции в Москву вытащила, а потом Сережа твой, светлая ему память, прописку сделал, проталкивал, как мог… Из этой истории с «белочкой» Платонова вытащил. Да он без нас был — никто! Его без нашей семьи просто не было! Спился бы в своем Куйбышеве… Мне после развода пришлось из театра уйти, где я двадцать лет проработала! А он свою провинциалку в театр привез и стал из нее звезду делать. Сколько лет от акцента избавлялась! Народная артистка… Все вокруг народное, все вокруг мое…
ТАТЬЯНА: Томочка, все так… Но давай честно: Платонов — прекрасный артист. Да, мы ему помогали. Но остальное-то — талант, талант… Тома, все, что было — это кусок нашей жизни… Но он уже съеден. Может, поставить точку? В конце концов, у вас внучка общая. Как ей объяснить, почему с дедушкой про бабушку говорить можно, а с бабушкой про дедушку — нельзя? Почему она с вами мороженое только по очереди может кушать? А Славик? Сколько он будет страдать?
ТАМАРА: Да брось! Славик — не ребенок…
ТАТЬЯНА: Его это до сих пор мучает. Помнишь, как он в детстве на вопрос: «Кого ты больше любишь?», отвечал: «Маму-папу. Папу-маму». Ты знаешь, я всегда была против его занятий бизнесом. Дело не в том, что выпускник МГИМО организовал компанию по торговле автомобилями. А в том, что его нервы и бизнес плохо сочетаются. А в последнее время он стал особенно нервным. Я бы даже сказала — грубым. Заезжать перестал, звонит реже, потому что ты каждый раз заводишь разговор: пойдет он на юбилей или нет.
ТАМАРА: Уже не завожу. Юбилей, считай, прошел.
ТАТЬЯНА: Пройдет. А жизнь на этом не закончится. Тома, сколько лет ты еще будешь играть жертву?
ТАМАРА: Играть???
ТАТЬЯНА: Ну извини, извини, я не так сказала… Конечно, ты не играешь… И все-таки — пора простить.
ТАМАРА(усмехается): Пора… Ты пойми, у меня для прощения обстоятельства неподходящие. Представь: вышла я замуж, снимают передачу о моей семье… Новый муж целует меня в щеку… Вот после этого можно с милой улыбкой сказать, что я простила Платонова, мы перезваниваемся. А сейчас, когда я одна… Мое «прощаю» вызовет жалость!
ТАТЬЯНА: Что же тебе мешало?.. извини…
ТАМАРА: Ну, договаривай! Что мне мешало еще раз выйти замуж? Да?
ТАТЬЯНА: Да.
ТАМАРА: Ты раньше не спрашивала… (Нервно затягивается.) Первое время я вообще не помню, как жила. Хотя — нет… К сожалению, помню. Как в театре шушукались за спиной. Как на прилавках лежали эти газетки, в которых его Милочка рассказывала, какие подарки он ей подарил… А потом, года через два, у меня появился… ну, ты помнишь. Он, конечно, был хороший. Добрый. Правильный. Диетический какой-то… Как овсянка на воде… Без соли. Сколько мы с ним были? Полгода?..
