Хуже для нее сложились обстоятельства по второму моменту — комплексу «Тротобаса—Броль». Дело в том, что полковник Броль успел направить в Лондон через Виши письменное донесение, в котором изложил свои сомнения касательно истории с фотографией Майкла, чем усилил подозрения англичан в отношении «Кошки».
Приводим выдержки из его донесения:
«Из гостиницы «Георг V» я пошел сразу же домой. Ночью мне не спалось, и я размышлял, как и чем можно объяснить немотивированный вопрос «Кошки» в отношении английского капитана Тротобаса и его фотографии. Будучи юристом, я задался вопросом, а не были ли адресованы мои ответы тому типу, который сидел за соседним столиком и был похож на немца. И вот то обстоятельство, что я не спал, спасло меня. Посреди ночи я вдруг услышал на лестничной клетке крадущиеся шаги. Выскочив из постели, я успел шепнуть жене: «Это немецкая полиция! Они, видимо, открыли дверь отмычкой и вошли в дом. Скажи им, что я сегодня после обеда уехал в Виши». Схватив свою одежду, обувь и носки, я поспешил на мансарду в комнату служанки, вытащил ее из постели и сам улегся на ее место. Когда сотрудники тайной полевой полиции постучали в дверь девушки и она появилась заспанная и в ночной рубашке, они не стали даже заходить в ее комнатушку.
На следующее утро знакомый парикмахер наклеил мне бороду. Я выехал в неоккупированные районы страны, где встретился с капитаном Симонитом из Второго бюро, который в свое время был одним из преподавателей «Кошки» в шпионской школе. Тот высказал подозрение, не виновата ли «Кошка» в многочисленных и до сих пор невыясненных арестах участников движения Сопротивления...»
В ходе разбора истории с капитаном Майклом Трото-басом выяснилось, почему Блайхер был вынужден признать того за истинного француза, долгое время проживавшего в этой стране. Дело в том, что британская разведка задолго до войны стала засылать своих агентов во все страны Европы, где они и оседали под видом местных граждан. Одним из них и был Тротобаса, поселившийся в Лилле еще в 1934 году. С 1939 по 1941 год он, однако, проходил военную службу в одном из полков в Англии, по окончании которой был в 1941 году выброшен на парашюте в районе Лилля. Таким образом, являясь уже давно осевшим «французом», он одновременно был и парашютистом, сброшенным во Францию в 1941 году.
После возникновения подозрений в отношении «Кошки» Том Грин приступил к ее регулярным допросам. Но она все отрицает. Каждое ее заявление проверяется в Париже лондонскими агентами. И большинство показаний не подтверждается. «Кошка» все более запутывается. Наконец, 1 июля 1942 года, через четыре месяца после высадки в Англии, ее арестовывают по обвинению в предательстве капитана Тротобаса и полковника Броля, а также по подозрению в предательстве нескольких членов организации «Интераллье».
Но англичане не стали устраивать против нее судебного процесса, задержали в следственной тюрьме до конца войны. В 1945 году Матильда Каррэ была передана французским властям.
Кроме вышеупомянутых двух пунктов обвинения, французский следователь в том же 1945 году выявил еще тридцать три случая предательства с ее стороны.
После войны арестовали и Сюзанну Лоран. Ее вина заключалось в том, что она была длительное время любовницей самого Хуго Блайхера. В предательстве ее не обвиняли. Всех француженок, имевших в период оккупации связи с немецкими солдатами, естественно, арестовывать не стали.
«Кошку» нарочно поместили в ту же самую камеру номер 213, в которой она находилась в ноябре 1941 года, когда тюрьмой управляли немцы. Сюда же, в этот номер, посадили и Сюзанну.
Случилось это в середине ноября 1946 года, когда надзирательница, злобно усмехаясь, втолкнула ее в эту камеру. заявив:
— Ну вот, теперь вы можете от души потолковать о своем любовнике!
Так начала свой рассказ Сюзанна автору этих строк.
— Нет, нет, пожалуйста, не делайте этого... Я не выдержу пребывания с этой женщиной в одной камере, — умоляет «Кошка» надзирательницу.
Злобная усмешка снова появляется на костлявом лице надзирательницы.
— Ну-ну, к чему такая привередливость, Каррэ! Будьте рады, что у вас появилась возможность обменяться постельными тайнами об этом боше! Ха-ха-ха...
