Продавец по-своему истолковал перемены в лице Корсара: авторы, они все – психи. Кто – немного, кто – по-крупному. Он повернул монитор к Корсару, сказал:
– Посмотрите сами…
Корсар уставился в экран, прочел, беззвучно шевеля губами:
– «Грибные супы», «Грибные места Подмосковья», «Чайный гриб», «Грибной царь»… Но мне же точно сказали…
– Попробуем поиск по имени автора? Как ваше имя?
– Корсар.
– Это – псевдоним?
– Фамилия. Редкая.
– Да уж… А зовут, простите? У нас – тридцать пять тысяч авторов и…
– Дмитрий Корсар.
Продавец набрал на мониторе, кивнул:
– Есть. Третий этаж, отдел 3Б, серии «Загадки и артефакты».
– Спасибо!
– Вот только название… – продолжил было продавец, но Корсар его уже не слышал, устремившись вверх по лестнице.
Через минуту он был в отделе. Никакой презентации не было и в помине, редкие покупатели слонялись между стеллажами, и тут – Дмитрий увидел книгу. Тот же формат, и фамилия на обложке – Дмитрий Корсар, на оборотной стороне – его фотография, вот только название…
На книге, на мрачном серо-коричневом фоне красовалось стилизованной готикой: «Дмитрий Корсар. «ГРОБНИЦА».
Он быстро встряхнул книгу, пролистал – содержание – безалаберный и бессистемный набор статей из его прошлых книг; рисунки – вообще невесть откуда взявшиеся…
Шею защемило, холодная изморозь пробежала по спине и рукам судорогой – до кончиков пальцев так, что Корсар едва не выронил книгу.
– Эта – наша новинка. Поступила только сегодня. Дмитрий Корсар – известный культуролог и аналитик; мы рекомендуем его книги только вдумчивым и интеллектуальным читателям, таким как вы…
Дмитрий обернулся. Продавщица «Надежда», в фирменной униформе, заученно и приветливо щебетала текст… Что уж было в глазах Корсара в этот миг – неведомо, но… девушка инстинктивно сделала шаг назад…
– «…только что погиб известный культуролог и аналитик по проблемам древних и загадочных культур и цивилизаций Дмитрий Корсар…» – услышал он вдруг несущееся по залу.
В центре зала висел плоский плазменный телевизионный экран. Программа «В последний час». На переднем плане стоял бритый наголо репортер в шведке и темных очках, на заднем плане – машина скорой помощи, в которую грузили прикрытое простыней тело. Чуть поодаль валялась широкополая шляпа и плоский мобильный…
Действуя по наитию, словно сомнамбула, Корсар вынул мобильный, набрал номер Бурова и увидел, как завибрировал лежащий у машины телефон…
– Сашка… – произнес Корсар одними губами. Он вспомнил, как Буров вчера ночью примерял шляпу и очки, стремясь быть похожим на его, Корсара, фотопортрет, прикрыл глаза… Странная, горькая боль пронзила тело…
– «…на вопрос, был ли наезд автомобиля случайным, или это было намеренное убийство, нам не ответили. Но посетители кафе, расположенного в этом же доме, утверждают, что автомобиль стоял некоторое время, потом резко сорвался с места…»
– Сашка…
…Корсар коротко, без замаха, бросает несколько гранат. Товарищ, прошитый вражеской очередью, замирает. Взрыв гранаты рядом – и еще двое пограничников, полуприсыпанные, замирают безжизненно. Корсар жестко огрызается короткими очередями, хрипит в микрофон рации: «Огонь на меня! Огонь!»
…Буров двумя короткими очередями в упор расстреливает двоих «духов», появившихся на бруствере окопчика…
…Они остаются вдвоем – раненные – Корсар и Буров – спина к спине и ведут огонь по приближающимся «духам»…
– Вы хотите купить? – словно сквозь вату услышал Корсар голос хорошенькой продавщицы, все еще стоящей рядом.
– Что? Да.
– Пройдите к кассе, пожалуйста.
Корсар кивнул автоматически, потом спросил:
– Где я могу найти товароведа?
– Первый этаж, направо, комната девятнадцать. Только…
Корсар ее уже не слышал. Он устремился вниз.
Мыслей не было никаких. Наверное, он принял бы все это за плохой и неудачный розыгрыш, если бы не телекартинка и не слова ведущего… Десять лет назад Сашка Буров выжил там, на таджикско-афганской границе, чтобы теперь – умереть?.. Вместо – него? Почему?
Состояние Корсара было странным: то ему казалось, что он еле плетется, то, напротив, летит по ступенькам вниз так стремительно, что еще секунда, и он не успеет переставить ногу и – упадет… И еще – саднила шея… Вернее – от шеи к голове шел какой-то жар, и оттого все вокруг казалось то блекло-мутным, то, напротив, контрастно-ярким, черно-белым, тревожным и пугающим…
