— Заряжай шрапнелью, — крикнул кто-то, и пушки “Стойкого” провели еще один залп. Корабль линиятов, получив серьезные повреждения, вышел из боя.
— Поднять все паруса, — крикнул Гарет.—Том, отправляйся в трюм с тремя матросами, оцени повреждения.
— Есть, сэр.
— Потом отбери лучших мастеров и произведи ремонт.
Техиди исчез.
Гарет посмотрел на приближавшиеся четыре корабля линиятов и поднес рупор к губам.
— Спасибо, — крикнул он на “Добрую надежду” .
Дихр, не нуждавшийся в помощи, прокричал в ответ:
— Мы лишь вернули долг.
Его пушки произвели еще один залп по палубе корабля линиятов.
Потом на борту работорговцев началось нечто странное. Матросы на его палубе отвернулись от двух пиратских кораблей, словно что-то увидели по левому борту, и закричали. Потом выстрелила в пустоту пушка.
Несомненно, это сработало заклинание Лабалы.
Техиди поднялся на мостик.
— Пробоина выше ватерлинии; если не перекладывать резко руль, вода в трюм не попадет. Плотник сказал, что заделает пробоину за вахту или две.
Гарет промолчал, глубоко вдыхая соленый воздух, чувствуя, как тело наполняется жизненными силами. Он заметил, что рядом стоит Петрич.
— Спасибо, капитан, — сказал тот.—Я не ожидал…
— Забудьте, — перебил его Гарет. — Жаль, что столько золота попадет на дно.
— Забудьте о золоте, — сказал Петрич. — Мы всегда сможем украсть его, если останемся живы, верно?
— А пока мы живы, — сказал Гарет. — Постараемся такими и остаться. Кстати, мне понадобятся ваши матросы, чтобы заделать пробоину в трюме.
— Распоряжайтесь ими, — Петрич ушел с мостика, а Лабала поднялся на него.
— Я не могу влиять на погоду, — сказал он. —Но я создал пару морских чудовищ, правда, они получились беззубыми.
— Так вот почему линияты завопили и устроили пальбу?
— Конечно. Я создал их по подобию друзей Дафлемера, которых мы видели, когда подошли к острову Флибустьеров. Подумал, что тебе они понравятся больше, чем крабы.
— Молодец, — похвалил его Гарет. Лабала явно обрадовался.
— Бедняга Дафлемер. Теперь мы навечно останемся у него в долгу.
Гарет уныло кивнул.
— Как бы мне хотелось вызвать настоящий шторм, — сказал Лабала, — но этому еще предстоит научиться.
Он устало спустился по трапу с юта. Потом по трапу поднялся матрос, который сомневался в правильности приказов Гарета.
— Капитан, прошу извинить меня за то, что я сказал.
— Не стоит об этом волноваться.
— Вам всегда сопутствует удача в бою. Настоящая удача.
— Скажешь это, когда догоним остальных, —с тревогой в голосе заметил Гарет. — Нас преследуют четыре корабля работорговцев.
— Ну и черт с ними, — уверенно заявил матрос. — Оторвемся от них в течение вахты.
Ближе к ночи усилился ветер, поднялась волна, но линияты не отстали. Вахтенный сообщил, что видит корабль прямо по курсу. Они почти догнали флотилию, ход которой замедляла неповоротливая “Свобода”.
На следующий день погода ухудшилась еще больше, правда, ветер дул с востока, так что их не относило ни в сторону преследователей, ни в сторону Каши. Порывы ветра, все время меняющего направление, не давали матросам скучать, потому что требовалась постоянная подгонка парусов.
Гарету иногда удавалось обмениваться сигналами с тремя своими кораблями. Некоторые члены команды высказывались за то, что нужно развернуться и сразиться с врагом, тем более что силы, по числу кораблей, были равными.
Гарет решительно возражал.
— Шансы совсем не равны, — сказал он,—учитывая размер “Доброй надежды”. Кроме того, груз лишил нас маневренности. Многим членам компании суждено умереть, даже если нам удастся потопить линиятов.
Один матрос пробормотал, что от этого только увеличатся доли, но улыбался при этом.
Гарет, по меньшей мере дважды за вахту, поднимался на мачту. Его корабли постепенно уходили от кораблей линиятов с более низкой осадкой.
Но погоня не прекращалась.
Лабала расспросил всех членов команды о том, какие чувства они испытали, кроме страха, конечно, когда налетел шторм.
Когда очередь дошла до Гарета, он задумался и ответил:
— Я подумал о том, каким соленым становится воздух, когда ветер срывает шапки пены с волн.
Лабала поблагодарил его, что-то нацарапал на своей дощечке, как его учил, но не доучил Дафлемер.
