Из документов, изученных накануне, он знал, что Семенова уже однажды допрашивал Кирилин, и это давало ему дополнительные основания для разговора с подследственным, официально проходящим по «чужому» делу.
Поэтому, прибыв в изолятор, Гуров решительно потребовал привести Семенова в комнату для допросов. Можно было вызвать, конечно, и в кабинет, но это заняло бы гораздо больше времени.
— Вас уже опрашивали по эпизоду, связанному с Андреем Тимашовым?
Сидевший перед ним темноволосый мужчина с несчастным и измученным лицом удивленно смотрел на незнакомого следователя, и, задавая этот вопрос, полковник хотел сразу дать понять, о чем пойдет речь.
— А, это, — будто что-то вспомнив, проговорил Семенов. — Да, меня уже вызывали. Только тогда другой был.
— Теперь я за него, — коротко сообщил Лев. — Нужно уточнить некоторые детали происшедшего. Вы утверждаете, что предлагали Тимашову денежное вознаграждение, правильно?
— Ну да, предлагал, — вновь непонимающе уставился на него Семенов.
— За что?
— Я ведь уже рассказывал, — изобразив на лице невыносимое утомление, ответил Семенов. — Следователь Прокудин, мой близкий друг и знакомый, попал в неприятную ситуацию. Я хотел помочь ему.
— В чем должна была заключаться эта помощь?
— Тимашов проводил проверку по поводу того, что Прокудин якобы получил взятку от одного из своих подследственных. Я хотел, чтобы это дело закрыли или хотя бы переквалифицировали. Чтобы наказание было назначено в виде штрафа.
— Но Тимашов не соглашался?
— Нет. Даже пригрозил. Сказал, если не отстану, он в отношении меня самого возбудит дело.
— А вам этого не хотелось?
— Само собой, — странновато покосился на Гурова Семенов. — Кому такого захочется?
— Но почему же теперь вы решили сделать то же самое уже по собственной инициативе? Сами себе создали условия для возбуждения подобного дела.
— А я… это… Как сказать?
Явное замешательство, в которое поверг Семенова этот несложный вопрос, вызвало неподдельный интерес полковника.
Его визави мялся, ерзал на стуле, бросал странные, вопросительно-испуганные взгляды то на Гурова, то на стены кабинета, будто ожидал, что оттуда придет к нему помощь.
— А вы… вы от кого? — наконец разрешился он не совсем понятным вопросом.
— В смысле? — в свою очередь спросил Гуров. — Вы следователя Стеклова имеете в виду?
— Стеклов? Да нет, я… Не знаю. Все так запуталось. То один приходит, то другой.
— По-видимому, вам пообещали, что за помощь следствию можно получить какие-то послабления режима или более легкое наказание? — пытался вывести допрашиваемого на нужную мысль Гуров.
— Да! — обрадованно и с большим облегчением воскликнул тот. — Мне сказали, что, если я зало… в смысле, если я не буду скрывать, какие еще были факты, ну, когда я пытался помочь Прокудину, то это может благоприятно сказаться. То есть могут уменьшить срок. Или даже штрафом отделаюсь.
Семенов еще что-то говорил об обещанном ему смягчении наказания, но Гуров уже не слушал его. Нечаянная и незначительная на первый взгляд оговорка, допущенная им в начале своей речи, яснее ясного указывала на то, что возбуждение дела в отношении Тимашова — «заказ».
«Получается, что этому Семенову практически напрямую сказали, что, если он заложит Тимашова, то может получить бонус, — думал изумленный полковник. — А бонусы просто так не раздают. Если предложили, значит, компромат на Тимашова кому-то был очень нужен. Кому? Само предложение, как таковое, мог сделать только Стеклов. Ведь это он ведет следствие. Но сказал он это сам от себя или по чьей-то указке — это пока вопрос».
— Если я правильно понял, после неудачи с Тимашовым вы не прекратили попыток помочь своему другу Прокудину? К кому еще вы обращались с этим вопросом? — спросил Лев.
— Я? — снова испуганно и недоуменно уставился на него Семенов. — Ну, я… искал. Искал способы. Пути решения проблемы.
— И таким путем вам представился Лиманский?
— А, так вы знаете, — облегченно вздохнул Семенов. — Ну да, я поинтересовался, кто может помочь как-то подействовать на Тимашова, поговорить с ним. И тогда Крапивин сказал, что Лиманский, как сотрудник Управления экономической безопасности, по отношению к Тимашову — вышестоящий, поэтому можно попробовать через него. Он якобы может надавить.
