- Вы не знаете ее? Я думал, что вы могли остановиться у нее.
- Ну уж нет, постараюсь обойтись без этого. - Я встал и по ковру подошел к камину. - Я никогда ее не встречал. А то, что слышал, не располагает меня к ней.
- Естественно, вы не склонны хорошо отнестись к ней. Но она довольно симпатичная. У нее куча достоинств.
- Откуда она взялась?
- Думаю, из Чикаго. Во всяком случае, ваш отец привез ее сюда из Чикаго - из одной поездки. Какое-то время она работала у него секретарем, потом он на ней женился. Я слышал, что она была ему хорошей женой. Городским женщинам она не очень-то нравилась, но такое случается. Она слишком шикарно смотрелась на их фоне.
- Я должен взглянуть на эту шикарную штучку. Она все еще живет здесь?
- Да, она просто осталась в доме Дж. Д. Это теперь ее дом.
- Теперь я знаю об этом деле столько же, сколько и вы?
- Я изложил вам основные факты. Может быть, остались какие-то детали...
- Такая, например, кто убил моего отца?
Он поднялся. В его узких зеленых глазах сверкала злоба.
- Я рассказал все как есть. Если вам это не нравится, можете наплевать и забыть мой рассказ.
- Мне он не нравится, но я не собираюсь его забывать. Я хотел бы знать, не посоветовал ли кто вам не выяснять слишком много?
Зубы снова обнажились в гримасе, а голос прохрипел:
- Я выполнил свою работу и рассказал вам, что знаю. А теперь убирайтесь из моего дома.
Наши глаза встретились, он уставился на меня тяжелым взглядом, но первым опустил глаза.
- Вы нервничаете, инспектор Хэнсон. Скажите мне, что вас выводит из себя, и я уйду.
- Я никого не боюсь, и если какая-то сопля вроде вас думает, что может...
- У вас задатки честного человека, Хэнсон. Вам нравится чистое, добротное дерево. Как вы можете работать в нечистоплотных полицейских органах, вроде тех, что действуют в этом городе?
Он сделал шаг ко мне, продолжая пожирать меня глазами.
Высокий, всего на один-два дюйма ниже меня, но сухощавый и хрупкий. Я мог бы сломать его на месте, но, кажется, его это не волновало.
- Еще одна ваша шуточка...
- И вы наброситесь на меня, мне придется вам врезать, а вы вызовете патруль и упечете меня в тюрьму.
- Я этого не говорил. Но в этом городе такая болтовня навлечет на вас беду.
- Если из-за болтовни я попаду в беду, то буду драться, чтобы из нее выйти.
- Я имею в виду серьезные неприятности, - заметил он чуть спокойнее. - Может быть, вам лучше забыть обо всем этом деле.
- Так, как это сделали вы? Не пытаетесь ли вы напугать меня, как кто-то напугал вас?
- Никто меня не напугал! - крикнул он. - Убирайся!
- Значит, вам действительно нравится город в его нынешнем виде. Нравится быть большой второразрядной лягушкой в грязной луже.
Он молчал целых полминуты. Его лицо раз или два дернулось и стало спокойным. Наконец он сказал:
- Вы не знаете, о чем говорите. Когда у человека жена, дети, дом, за который надо платить...
- Вы хотите, чтобы ваши дети росли в таком месте, где полицейские - прохвосты и плуты? Вы хотите, чтобы они узнали, что их отец - такой же прохвост и неплохо устроился в этой компании? Странно, что вы не хотите очистить это место для своих же детей.
Горькая улыбка искривила уголки его губ.
- Я же сказал, вы не знаете, о чем говорите, Уэзер. Если этот город и превратился в помойку, то твой отец был не последним, кто приложил к этому руку.
- Что вы имеете в виду, черт возьми?!
- А то, что этот город впервые ощутил подлинный вкус коррупции, когда тридцать лет назад Дж. Д. привез сюда первые электронные игральные машины. Сначала он подкупил полицейских, чтобы они не выкинули из города его игральные автоматы. Затем он подкупил муниципальное правительство, чтобы оно не проводило чистку среди полицейских. И не называй меня лжецом, потому что я знаю, о чем говорю. Я получил свою долю.
Мне не хотелось этому верить, но это было похоже на правду. Внутри у меня что-то екнуло. Я всегда думал, что мой отец был самым порядочным мужчиной на американском Среднем Западе.
