Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР - страница 85

Важной частью прикрытия УВС, особенно тех ее участников, которые по каким-то причинам скрывались от властей или остались без документов, было получение в органах милиции, подчинявшихся тогда МГБ, подлинных паспортов и других документов. Позже следствие зафиксировало, что паспорта были получены в одном из райотделов МГБ Львовской области через брата участника организации, служившего оперуполномоченным. Начальник паспортного стола Йыхвинского отделения милиции в Эстонской ССР выдал Константинову 31 паспорт. Работники паспортного стола Сафоновского отделения милиции Смоленской области также «систематически снабжали участников преступной организации паспортами». Все документы получались за взятки, т. е. фактически покупались[512]. Очень характерной являлась стоимость этих подлинных (но незаконных) документов. Как утверждал Константинов, за свой паспорт он заплатил 500 руб.[513] Это были совсем небольшие деньги — меньше, чем среднемесячный заработок рабочих и служащих в стране. Такие цены могли свидетельствовать о широком распространении торговли документами в органах милиции и относительно низких рисках этих операций.

Действительно, как отмечает Дж. Хайнцен, исследовавший этот вопрос на основании архивов, «повальное уничтожение личных документов и ведомственных архивов во время войны… обострило потребность населения в массе разнообразной документации. Массовые перемещения людей после войны породили большой спрос на фальшивые внутренние паспорта и прописки среди тех, кто желал жить в городах… Случаев, когда граждане „давали на лапу“ бюрократам, чтобы получить сфальсифицированные документы, не счесть»[514].

Как показано в другом исследовании, основанном на архивах, в послевоенный период получила распространение выдача за взятки поддельных паспортов и справок об увольнении. Это позволяло рабочим избегать ответственности за самовольный уход с предприятий, который карался большими лагерными сроками[515]. В общем, как заявил весной 1947 года заместитель министра внутренних дел СССР И. А. Серов, «существует негласно установленная такса за прописку в режимных местностях, за приобретение паспорта, за паспорт на автомобиль и т. д.»[516]. Наличие таких такс — одно из важных свидетельств формирования широкого рынка фальшивых документов.

Несмотря на принимаемые меры безопасности и слежку за работниками, организация периодически попадала в скандальные ситуации, грозившие повышенным вниманием к ней властей. Такие неприятности, связанные с проступками, преступлениями или компрометирующими связями работников, возникали практически во всех советских учреждениях и организациях. Однако для Павленко они были особенно опасны, поскольку могли мимоходом раскрыть фальшивую суть самой организации. У Павленко были все основания защищать «своих» людей не только из чувства корпоративной солидарности, но и в целях самосохранения. Причем это касалось всех: и посвященных в тайну УВС, и простых рабочих, ничего не подозревавших о характере своей «воинской части».

После разгрома организации следствие составило целый каталог таких инцидентов, каждый из которых потенциально мог привести к повышенному вниманию со стороны властей и проверкам, чреватым непредсказуемыми последствиями.

Крайне опасным было нахождение в составе организации людей, которые по разным причинам разыскивались властями. Такие работники были удобны для УВС, поскольку вели себя осторожно и лояльно. Однако в случае провала они могли потащить за собой на дно всю организацию. По этой причине количество тех, кто находился в розыске, в организации не могло быть слишком большим. Только тогда их удавалось защищать и прятать. Так, в марте 1952 года на запрос прокурора войск МГБ Станиславской области о И. М. Пашуне руководители организации ответили, что такой человек в УВС не числится. На всякий случай Пашуну были изготовлены документы на имя Пашутского[517]. Видимо, этими документами он воспользовался в период провала организации. Ему удалось бежать. Пашун был задержан в Калинине лишь несколько месяцев спустя, в феврале 1953 года