Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР - страница 80

Лишь немногим сложнее было получить оружие. В тех районах, где работали подчиненные Павленко, много оружия оставалось со времен войны[475]. В ряде случаев оружие покупали или получали «официально», но за взятки[476]. Нередко его, неизвестно в какой степени бескорыстно, выделяли местные органы госбезопасности и милиции для защиты от антисоветского подполья в западных областях СССР:

Находясь в Золочево и, используя имеющиеся у меня подложные штампы и печати от имени Военного Министерства СССР, я написал отношение в Золочевское РО МГБ или милицию с просьбой выдать для воинской части винтовки, автоматы, и, кажется, пистолеты. По этому письму нам было отпущено оружие… Я тогда познакомился с начальниками РО МВД и МГБ… и объяснил им, что поскольку мы являемся военно-строительным участком, то у нас своего оружия нет. Они, видимо, этому поверили и дали нам какое-то количество оружия, имея в виду, что эта местность была поражена оуновцами. Когда мы приехали в Коломыю… то там по моему же фиктивному письму было получено оружие в Яблоновском РО МГБ или милиции… Организовав строительный участок в Эстонии, мы и там получили какую-то часть оружия в Йыхвинском РО МГБ или милиции[477].

Правда, после передислокации из этих районов УВС оружие не возвращало[478]. Скорее всего, его никто и не требовал вернуть.

В ноябре 1952 года во время разгрома организации в ее двух «штабах» в Запорожье и Кишиневе было изъято 3 пулемета с дисками, 20 винтовок и карабинов, 8 автоматов, 22 пистолета и револьвера, 3 тыс. боевых патронов, 100 килограммов взрывчатки, 5 ручных гранат и т. д.[479]

Молодые рабочие, пополнявшие охрану, вряд ли возражали против своего «призыва в армию» в рамках УВС. Благодаря этому они повышали свой статус и вместо изнурительного труда на стройплощадках несли куда более легкую охранную службу. Судя по всему, «военным» выплачивалась в организации приличная зарплата, сопоставимая или превышавшая заработки на стройке. Как выяснилось во время допросов, Павленко и Константинов, проводя совещание с «солдатами», инструктировали их не сообщать рабочим о своих заработках[480]. Вряд ли это было бы нужно в том случае, если бы выплаты не были сравнительно высокими.

«Военные» не бездельничали. Они ходили в караулы, периодически обучались военному делу. Как говорилось в материалах суда, с «военнослужащими» организации проводились «занятия, инструктажи и сборы». Они состоялись в 1949 году в селе Ковалевка Станиславской области, в 1950 году в селе Квасилово Ровенской области, в мае 1952 года в городе Орша, в июле 1952 года в городе Первомайске[481]. Главным инструктором, видимо, выступал Константинов как один из немногих в руководстве организации, кто реально служил в армии:

Во время этих приездов он (Константинов) с нами, солдатами, проводил занятия по изучению материальной части оружия, изучению устава строевой службы и строевой подготовке. На четырех занятиях, проводимых Константиновым, присутствовал и я. В августе 1952 г. Константинов проводил занятия с солдатами целую неделю в г. Первомайске Одесской области[482].

Сам Константинов свидетельствовал даже о более длительных «учениях»: «В Первомайске по указанию Павленко я около двух месяцев занимался с так называемыми „солдатами“ боевой подготовкой, изучением личного оружия, устава и т. д.»[483]

Вели занятия с «солдатами», включая строевую подготовку и изучение «порядка и норм поведения на охраняемом объекте», также «начальник караула» Пашун и «начальник охраны» Максименко[484].

Такие занятия, о которых, конечно, становилось известно как в организации Павленко, так и окружающим, были не только важным средством поддержания дисциплины в охране, но и способом поддержания псевдовоенной легитимности УВС.

Одев своих рабочих в военную форму, Павленко ничем не рисковал и хорошо маскировался в окружающей среде. Случалось даже так, что площадки УВС действовали по соседству с реальными военными строителями. У них устанавливались дружеские отношения и производственная взаимовыручка, характерные для советских предприятий. Об этом сохранились показания Константинова, который первоначально не был посвящен в тайну организации и, даже имея реальный фронтовой опыт, принял организацию Павленко за реальную военную часть: