Имеющиеся документы указывают, что, помимо совместной работы и общего участия в различных нелегальных схемах, важную роль в качестве метода группового сплочения в УВС играли многочисленные застолья с употреблением спиртного. Ничего удивительного в этом не было. Регулярное коллективное употребление спиртного было традиционным средством времяпрепровождения, социализации и укрепления личных связей во всех советских бытовых и институциональных сетях. Совместно распитая бутылка водки во многих ситуациях помогала решению дела не хуже, чем значительная взятка, на которую могло не хватать средств.
Конечно, это было обоюдоострое оружие. Переходя за определенную грань, пьянство могло вызвать скандалы, привлекавшие нежелательное внимание посторонних. Однако в любом случае избежать активного употребления спиртных напитков руководителям УВС было трудно. Разнообразные угощения использовались для налаживания связей с местными руководителями. Помимо «административного пьянства» в интересах дела, условия жизни Павленко и его соратников способствовали превращению возлияний в повседневность. Это был преимущественно мужской коллектив, ведущий кочевой образ жизни, как правило в отрыве от семей. Члены команды нередко были перегружены работой, но в то же время предоставлены сами себе. Их досуг был скудным.
Упоминания о чтении книг или посещении кинотеатров в документах отсутствуют, что, скорее всего, отражало действительное положение дел. «Курицын любит выпить», — показал свидетель о ближайшем сотруднике Павленко[422]. Арестованный М. Н. Федоренко заявил следователю: «У меня слабая память, очевидно, из‐за того, что систематически пьянствовал до ареста. Почти ежедневно я был в нетрезвом состоянии и думаю, что это отразилось на моей памяти»[423]. В общем, как показал на допросе в парторганах Молдавии директор Тираспольского винно-коньячного завода, павленковцы «всегда пьянствовали, страшно много пьянствовали»[424]. В какой-то мере это могло быть преувеличением, на чем настаивал Павленко. В заявлениях после суда он отмечал, что некоторые из его сотрудников вообще не употребляли спиртного[425]. Но остальные, судя по многочисленным скандалам, сотрясавшим организацию, справлялись в этом смысле за двоих.
Вместе с тем скандалы, о которых подробно будет сказано в главе 5, касались взаимодействия членов организации с внешним миром. В самом УВС следствие и суд, несмотря на тщательное разбирательство, зафиксировали совсем не много внутренних конфликтов, как-либо угрожавших организации. Почвой для них могли стать прежде всего раздоры при разделе заработков. Отголоском этих трений может быть заявление Константинова на допросе: «Значительная часть денег уходила… на содержание колоссального количества дармоедов и пришельцев, окружавших Павленко… По моим данным, одних родственников около Павленко было более 30 человек, которые фактически ничего не делали, получали большие деньги, пьянствовали и вели разгульный образ жизни»[426].
Аналогичные показания дал Клименко. По его приблизительным оценкам, родственников Павленко насчитывалось в организации свыше 15 человек, «большинство которых вообще ничего не делали, а получали деньги и пьянствовали»[427]. Трудно сказать, в какой мере эти утверждения соответствовали действительности. Не совсем понятно, зачем Павленко, сам человек энергичный и деловой, стал бы терпеть вокруг себя бездельников. Как показывал тот же Константинов, родственники Павленко занимали в организации различные низовые должности. Даже его любовница работала бухгалтером[428]. Однако заявления Константинова и Клименко, очевидно, отражали реальные признаки ослабления общей дисциплины в организации и трений, которые будоражили этот сравнительно небольшой коллектив, вызывали в нем ревность и конфликты.
С фактами шантажа и вымогательства на материальной почве Павленко сталкивался еще во время войны. Например, в материалах суда был зафиксирован такой случай: «В конце 1944 года Павленко намеревался физически уничтожить активного участника УВР Григорьева, который, зная о преступном характере УВР, систематически пьянствовал, вымогал от Павленко деньги, а в октябре 1944 года по сговору с подсудимым Курицыным, ночью сломал замок и забрал со склада УВР в городе Клин партию обмундирования, незаконно полученную на швейной фабрике имени Володарского»
