Примечательной чертой суда и вынесенного на нем приговора можно считать окончательный отказ от обвинений в антисоветской агитации и создании вооруженной антисоветской группы. Прежде всего, на суде не получили развития попытки обвинить Павленко в создании вооруженной организации в повстанческих целях, сделанные на начальном этапе следствия. Наличие в составе УВС вооруженной группы объяснялось вполне объективно: «Созданная Павленко и его сообщниками вооруженная охрана из так называемых „солдат“ и „сержантов“ использовалась для маскировки всей преступной организации и предотвращения ее разоблачения»[702].
Характерный поворот получили на суде также попытки обвинить членов организации в антисоветской агитации и пропаганде, а Курицына, глумившегося над портретом Сталина, в подготовке террористического акта. Суд проходил в условиях начавшейся десталинизации репрессивной политики, что, несомненно, повлияло на действия всех сторон. Следователи уже не добивались от подсудимых любыми средствами безусловного подтверждения на суде показаний об антисоветских заявлениях и действиях, полученных на этапе следствия. Этот характерный для сталинского периода принцип теперь не работал или работал в смягченном виде.
Сами подсудимые, воспользовавшись этим, отказались на заседании трибунала от своих прежних показаний. Вполне в духе времени они заявили, что «на предварительном следствии оговорили себя и друг друга». Суд не отверг этот отказ. В результате, как отмечалось в приговоре, обвинение в том, что ряд подсудимых «проводили антисоветскую агитацию, пропаганду, клеветали на колхозный строй, слушали и распространяли иностранные радиопередачи „Голос Америки“ и „Би-Би-Си“ в судебном заседании не нашло подтверждения», поскольку было основано только на показаниях подсудимых, опровергнутых ими.
Невероятное превращение произошло также с многочисленными подробными показаниями о манипуляциях Курицына с портретом Сталина и его «террористических» высказываниях во время одной из коллективных вечеринок в 1952 году. Если бы обвиняемые подтвердили эти показания на суде, Курицыну мог грозить расстрел за терроризм. Однако на суде и по этому пункту произошел отказ от свидетельств, зафиксированных в протоколах допросов на стадии следствия. Подсудимые заявили: «Со стороны подсудимого Курицына они не видели случая, чтобы он допускал злобные антисоветские выпады и террористические намерения в адрес одного из руководителей Партии и Правительства, они и сам подсудимый не знают, кто был изображен на портрете, который Курицын перенес с окна на стол».
Правда, допрошенная на суде свидетель Г. Рудниченко показала, что ее брат, подсудимый Людвиг Рудниченко рассказывал ей «о глумлении Курицына над портретом одного из руководителей Партии и Правительства». Однако при проведении очной ставки в суде Людвиг Рудниченко «категорически опроверг эти показания своей сестры… и заявил, что он на совещании в городе Снятине не был и ничего своей сестре не рассказывал»[703]. Сам Курицын тоже утверждал, что «он террористических намерений не высказывал, а лишь перенес один портрет (кому принадлежит не знает) с окна на стол»[704].
В соответствии с этим суд счел основную группу подсудимых оправданной по соответствующим статьям «за недоказанностью предъявленного обвинения»[705]. В конечном счете обвинения в антисоветской агитации были предъявлены одному только Павленко, против которого по этому пункту дали показания другие арестованные, в частности его знакомые хозяйственные руководители.
Подробно перечислив на десятках страниц нарушения подсудимыми законов в хозяйственной сфере, сделав детальные подсчеты сумм хищений государственного имущества, взяточничества и т. д., суд в своем приговоре ограничился лишь краткой констатацией по антисоветской агитации:
Кроме того, являясь более 10 лет главарем преступных вооруженных организаций, подсудимый Павленко среди своего окружения неоднократно высказывал антисоветские измышления против мероприятий, проводимых коммунистической партией и Советским Правительством, противопоставлял условия жизни рабочих его преступной организации условиям жизни рабочих Советских промышленных предприятий и колхозов
