– Кстати, как у него дела? Все в порядке?
– Прекрасно. Просто великолепно!
– А сейчас… несколько личных вопросов, мистер Моррисон. Заверяю вас, ответы будут храниться в тайне.
– Да? – безразлично спросил Моррисон.
– Как зовут вашу жену?
– Люсинда Моррисон. Девичья фамилия – Рэмзи.
– Любите ее?
Моррисон резко поднял глаза, но Донатти благожелательно смотрел на него.
– Разумеется.
– Ссоритесь с ней? Какое-то время жили врозь?
– Какое отношение это имеет к тому, что я собираюсь бросить курить? – резче, чем ему хотелось бы, спросил Моррисон, но его тянуло – да чего там – он жаждал закурить.
– Самое непосредственное. Отвечайте на мои вопросы.
– Ничего подобного не было. – Хотя в последнее время отношения между ними действительно стали напряженными.
– У вас один ребенок?
– Да, его зовут Элвин, он в частной школе.
– В какой?
– Этого я вам не скажу, – мрачно ответил Моррисон.
– Хорошо, – любезно согласился Донатти и обезоруживающе улыбнулся. – Завтра на первом сеансе курса я смогу ответить на все ваши вопросы.
– Очень приятно, – сказал Моррисон и поднялся.
– И последний вопрос: вы не курили в течение часа. Как себя чувствуете?
– Прекрасно, – солгал Моррисон, – просто прекрасно.
– Вы молодец! – воскликнул Донатти, обошел стол, открыл дверь. – Сегодня еще можете покурить. С завтрашнего дня вы не выкурите ни одной сигареты.
– Не может быть!
– Это мы вам гарантируем.
На следующий день, ровно в три, Моррисон сидел в приемной корпорации «Бросайте курить». С утра он разрывался от сомнений: не идти на встречу или же пойти, просто из-за собственного ослиного упрямства – посмотрим, чего они еще придумали.
В конце концов одна фраза, сказанная Джимми Маккэнном, убедила его, что пойти надо:
Многое переменилось в моей жизни.
Видит Бог, жизнь его нуждается в изменениях. Да и любопытство не на шутку разыгралось. Перед тем как войти в лифт, он докурил сигарету до фильтра. Очень жаль, черт побери, если она окажется последней, – отвратительный у нее вкус.
В этот раз долго ждать не пришлось. Когда секретарша предложила ему войти, Донатти уже ждал. Он пожал Моррисону руку и улыбнулся хищной улыбкой. Моррисону стало немного не по себе и захотелось курить.
– Пойдемте, – предложил Донатти, и они направились в комнату. Донатти сел за стол, Моррисон присел напротив.
– Рад, что вы пришли, – сказал Донатти. – Многие клиенты не приходят после первого обследования. Они понимают, что не так уж сильно хотят бросить курить. Я с удовольствием буду работать с вами.
– Когда начнется курс лечения? – Гипноз, подумал он, наверняка гипноз.
– Он начался с того момента, когда мы пожали руки в коридоре. У вас есть сигареты, мистер Моррисон?
– Да.
– Вы не могли бы дать их мне?
Пожав плечами, Моррисон отдал Донатти пачку. В ней все равно оставалось две или три сигареты.
Донатти положил пачку на стол, улыбнулся Моррисону, сжал правую руку в кулак и принялся молотить им по пачке, она сплющилась, из нее вылетела сломанная сигарета, посыпались табачные крошки. Удары громко отдавались по комнате. Несмотря на их силу, Донатти продолжал улыбаться. У Моррисона по спине побежали мурашки. Может быть, они добиваются именно этого эффекта, подумал он.
Наконец стук прекратился. Донатти взял то, что осталось от пачки, выбросил в мусорную корзину:
– Вы не представляете себе, какое я получаю от этого удовольствие все три года, что работаю здесь.
– Подобный курс лечения оставляет желать лучшего, – мягко заметил Моррисон. – В вестибюле есть киоск, где можно купить любые сигареты.
– Совершенно верно, – согласился Донатти и скрестил руки на груди. – Ваш сын, Элвин Доус Моррисон, находится в Пэтерсоновской школе для умственно отсталых детей. В результате родовой травмы он никогда не станет нормальным. Его коэффициент интеллектуальных способностей – 46. Ваша жена…
– Как вы это узнали? – рявкнул Моррисон. Он был потрясен. – Какое вы имеете право совать свой…
– Мы многое о вас знаем, – тем же ровным голосом сказал Донатти, – но, как я уже говорил, все останется в тайне.
– Я ухожу, – с трудом проговорил Моррисон и поднялся.
– Останьтесь еще ненадолго.
