— Не люблю, когда ты так говоришь,— вздохнула девушка.
Вообще-то Блейн и впрямь преувеличивал, но суть от этого не менялась. У него была хорошая работа,чприлич-ное жалованье, положение в обществе. Он имел удобную квартиру в Гринвич-Виллидж с отличной стереосистемой и массой пластинок. Ему принадлежали небольшой коттедж у Чесапикского залива, автомобиль, парусная лодка, а также привязанность Лауры... и нескольких других девушек. Может быть, как выразилась Лаура, повторив эту избитую фразу, он действительно попал в водоворот, тогда как главное в жизни проходит мимо?.. Ну и что? Из плавного медленного водоворота интереснее наблюдать за тем, что тебя окружает...
Ослепительные фары встречного автомобиля были уже близко. С изумлением Блейн заметил, что незаметно для себя увеличил скорость до восьмидесяти миль в час, и отпустил педаль газа. И тут его автомобиль неожиданно круто повернул навстречу приближающимся фарам.
Что случилось? Лопнула шина? Или вышло из строя рулевое управление? Он резко повернул руль, вернее, пытался повернуть. Руль не поворачивался, словно его заклинило. Колеса автомобиля наткнулись на бетонный разделительный бордюр между северной и южной полосами шоссе, и машина подпрыгнула высоко в воздух. Руль под руками Блейна свободно повернулся, и двигатель заревел, работая вразнос.
Автомобиль, несущийся навстречу, попытался отвернуть, но было поздно. Сейчас они столкнутся лоб в лоб.
«Да,— промелькнула мысль в голове Блейна,— я — один из них, один из этих глупых кретинов, о которых пишут в газетах, чьи автомобили теряют управление и убивают невинных людей. Боже милосердный! Современные автомобили, современные дороги, высокие скорости — и все же замедленные рефлексы...»
Внезапно, по какой-то необъяснимой причине, руль снова заработал — спасение, избавление от смерти в последнюю долю секунды. Но Блейн не обратил на это внимания. В то мгновение, когда ослепительный свет фар встречного автомобиля ударил ему в ветровое стекло, его отчаяние внезапно сменилось ликованием. Он жаждал столкновения, стремился к нему, приветствовал боль, разрушение, мучение и смерть.
И тут два автомобиля врезались друг в друга. Чувство эйфории исчезло с той же молниеносной быстротой, как и появилось. Блейна охватило острое сожаление о том, что не успел сделать, о морях, по которым ему так и не довелось проплыть, о фильмах, которые он уже не увидит, о книгах, оставшихся непрочитанными, о девушках, которых он никогда больше не обнимет. Машины столкнулись, его бросило вперед, и руль сломался у него в руках. Колонка руля пронзила грудь, сломала позвоночник, а голова пробила триплекс ветрового стекла.
В это самое мгновение он понял, что умирает.
Еще миг — и наступила смерть, заурядная, нелепая и безболезненная.
Он очнулся на белой кровати в белой комнате.
— Смотрите, он пришел в себя,— послышался чей-то голос.
Блейн открыл глаза. Над его кроватью склонились двое мужчин в белых халатах — по-видимому, врачи. Один — бородатый маленький старик, другой — мужчина лет пятидесяти с неприятным багровым лицом.
— Как вас зовут? — резко спросил старик.
— Томас Блейн.
— Возраст?
— Тридцать два года. Но...
— Семейное положение?
— Холост. В чем...
— Видите? — произнес старик, поворачиваясь к своему багроволицему коллеге.— Он в полном сознании, без сомнения.
— Вот никогда бы не поверил,— покачал головой багроволицый.
— А я не вижу в этом ничего странного. Травма смерти преувеличена, сильно преувеличена. Это будет отражено в моей будущей книге.
— Хм... Однако депрессия при новом рождении...
— Чепуха,— решительно оборвал его старик.— Блейн, вы себя хорошо чувствуете?
— Да. Но мне хотелось бы узнать...
— Видите?! — торжествующе заявил старый врач.— Он снова живой и в полном рассудке. Вы согласны подписать отчет вместе со мной?
— Пожалуй, у меня нет иного выхода,— согласился багроволицый.
Врачи вышли. Блейн посмотрел им вслед, не понимая, о чем они говорили.
Приветливо улыбаясь, к нему подошла толстая медсестра.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она.
— Превосходно,— произнес Блейн.— Однако я не понимаю...
