Корпорация "Бессмертие" - страница 181

Это был правильный ответ, но было очевидно, что он чуть-чуть запоздал. Мистер Морчек задал жене еще несколько вопросов. Время реакции он проверял по секундной стрелке на кухонных часах. Сомнений не было — ее реакция запаздывала.

— Почту принесли? — быстро спросил он ее. — Кто-нибудь звонил? Я не опоздаю на работу?

Спустя три секунды она раскрыла рот и снова его закрыла. Случилось нечто непоправимое.

— Я тебя люблю, — было все, что она смогла вымолвить. Мистер Морчек почувствовал, как у него тревожно забилось сердце. Ведь он ее любил! Любил безумно, страстно! Но этот проклятый Оуен-Кларк был прав. Миру нужно подлечить Казалось, она читает его мысли. Она вновь оживилась и произнесла

— Я хочу только одного, дорогой, чтобы ты был счастлив. Кажется, я заболела... Ты позаботишься о том, чтобы меня вылечили? Возьмешь меня обратно после обследования? И не позволяй им изменять меня — я не хочу никаких перемен!

Она закрыла лицо руками. И заплакала — беззвучно, чтобы не досаждать ему.

— Это будет обычная проверка, дорогая, — сказал Морчек, сам едва сдерживая слезы. Но он знал, также как и Мира, что она действительно больна.

"Как это несправедливо! — думал он. — Примитивная Женщина с ее грубым мозговым веществом почти не подвержена таким болезням. Но здоровье нежной Современной Женщины с ее тонкой чувствительностью чрезвычайно уязвимо. Какая чудовищная несправедливость! Именно поэтому Современная Женщина вобрала в себя все самые драгоценные качества женской натуры. Ей не хватает только выносливости".

Мира снова оживилась. С усилием поднялась на ноги. Она была очень красива. На ее щеках выступил болезненный румянец, а утреннее солнце высветило ее прекрасные волосы.

— Милый, — сказала она слабым голосом, — Ты не позволшь мне остаться еще ненадолго? Может быть я сама собой поправлюсь?

Но глаза се уже застилала пелена.

— Милый...

Она попробовала собрать вес силы, держась за край стола.

— Когда у тебя будет другая жена, не забывай, как я тебя любила.

Она села. Выражение ее лица сделалось бессмысленным.

— Я подгоню машину, — пробормотал Морчек и поспешил выйти из кухни. Он почувствовал, что еще немного и сам расклеится.

Он направился в гараж усталой походкой. Мира его покинула! И современная наука, несмотря на все ее достижения, не в силах ей помочь! Он подошел к гаражу и сказал:

— Подавай задним ходом!

Машина плавно подалась назад и остановилась рядом с хозяином.

— Что-нибудь случилось, босс? — спросила машина. — Вы чем-нибудь расстроены? Никак не отойдете после вчерашнего.

— Нет, это из-за Миры. Она сломалась.

Машина мгновение помолчала. Потом негромко сказала:

— Мне очень жаль, мистер Морчек. Мне бы очень хотелось вам помочь.

— Спасибо, — сказал Морчек, который обрадовался тому, что в тяжелый час рядом есть друг. — Боюсь, что мне уже никто сможет помочь.

Машина подъехала задним ходом к самой двери дома, и Морчек помог Мире устроится на заднем сиденье. Машина плавно тронулась. Всю дорогу до завода она тактично хранила молчание.

Кэррин пришел к выводу, что нынешнее дурное настроение появилось у него еще на прошлой неделе, после самоубийства Миллера. Однако это не избавило его от смутных, безотчетных страхов, гнездящихся где-то в глубине сознания. Глупо. Самоубийство Миллера его не касается. Однако отчего же покончил с собой этот жизнерадостный толстяк? У Миллера было все, ради чего стоит жить: жена, дети, хорошая работа и все чудеса роскоши, созданные веком. Отчего он это сделал? — Доброе утро, дорогой, — сказала Кэррину жена, когда они сели завтракать. — Доброе утро, детка. Доброе утро, Билли. Сын что-то буркнул в ответ. Чужая душа потемки, решил Кэррин, набирая на диске номера блюд к завтраку. Изысканную пищу готовил и сервировал новый автоповар фирмы "Авиньон электрик". Дурное настроение не рассеивалось, и это тем более досадно, что сегодня Кэррину хотелось быть в форме. У него выходной, и он ожидал прихода инспектора из "Авиньон электрик". То был знаменательный день. Он встал из-за стола вместе с сыном. — Всего хорошего, Билли. Сын молча кивнул, взял ранец и ушел в школу. Кэррин подивился: не тревожит ли и его что-нибудь? Он надеялся, что нет. Хватит на семью и одного ипохондрика. — До свидания, детка. — Он поцеловал жену, которая собралась за покупками. "Во всяком случае она-то счастлива", — подумал он, провожая ее взглядом до калитки. Его занимало, сколько денег оставит она в магазине "Авиньон электрик". Проверив часы, он обнаружил, что до прихода инспектора из "А.Э." осталось полчаса. Лучший способ избавиться от дурного настроения — это смыть его, сказал он себе и направился в душевую. Душевая была сверкающим чудом из пластика, и ее роскошь вернула Кэррину утраченный было душевный покой. Он бросил одежду в стирально-гладильный автомат "А Э." и установил регулятор душа чуть повыше давления "освежающая". По телу ударила струя воды, температура которой на пять градусов превышала нормальную температуру кожи. Восхитительно! А затем — бодрящее растирание досуха автополотенцем "А. Э.". Чудесно, думал он, пока полотенце растягивало и размякало каждую мышцу. Да оно и должно быть чудесным, напомнил он себе. Автополотенце "А. Э." вместе с бритвенным прибором обошлось в тридцать долларов плюс налог. А все же оно стоит этих денег, решил он; когда выползла бритва и смахнула едва пробившуюся щетину. В конце концов, что остается в жизни, если не наслаждаться предметами роскоши? Когда он отключил автополотенце, кожу его приятно покалывало. Он должен был чувствовать себя превосходно, но не чувствовал. Мозг неумолчно сверлили мысли о самоубийстве Миллера, нарушая спокойствие выходного дня. Тревожило ли Кэррина что-нибудь еще? С домом, безусловно, все в порядке. Бумаги к приходу инспектора подготовлены. — Не забыл ли я чего-нибудь? — спросил он вслух. — Через пятнадцать минут придет инспектор "Авиньон электрик", прошептал настенный секретарь фирмы "А. Э.", установленный в ванной. — Это я знаю. А еще? Настенный секретарь протрещал накопленные в его памяти сведения великое множество мелочей насчет поливки газона, проверки реактобиля, покупки телячьих отбивных к понедельнику и т. п. Мелочи, на которые до сих пор не удавалось выкроить время. "Ладно, достаточно". Он позвонил автолакею "А. Э.", и тот искусно задрапировал его костлявую фигуру какими-то новыми тканями. Туалет завершило распыленное облачко модных мужских духов, и Кэррин, осторожно пробираясь среди расставленных вдоль стен аппаратов, пошел в гостиную. Быстрый взгляд, брошенный на стенные диски и приборы, убедил его, что в доме царит порядок. Посуда после завтрака вымыта и убрана, пыль везде вытерта, полы отлакированы до зеркального блеска, платья жены развешаны в гардеробе, а модели ракетных кораблей, которые мастерил сын, уложены в стенной шкаф. Перестань волноваться, ипохондрик, сердито одернул он себя. Дверь объявила: "К вам мистер Пэтис из финансового отдела "Авиньон электрик"". Кэррин хотел было приказать двери отвориться, но вовремя заметил автоматического бармена. Боже правый, как же он не подумал об этом? Автоматический бармен был изготовлен фирмой "Кастиль моторс". Кэррин приобрел его в минуту слабости. Инспектор "А. Э." не придет от этого в особый восторг, потому что его фирма тоже выпускает такие автоматы. Он откатил бармена в кухню и велел двери открыться. — Здравствуйте, сэр. Отличный сегодня денек, — сказал мистер Пэтис. Этот высокий, представительный человек был одет в старомодный твид. В уголках его глаз сбегались морщинки, свойственные людям, которые часто и охотно смеются. Лицо его светилось в улыбке; пожав руку Кэррина, он оглядел заставленную комнату. — Прелестный у вас домик, сэр! Прелестный! Если хотите знать, едва ли я нарушу профессиональную этику фирмы, сообщив, что ваш интерьер самый красивый в районе. Представив себе длинные ряды одинаковых домов в своем квартале, в соседнем и в следующем за соседним, Кэррин почувствовал внезапный прилив гордости. — Ну-с, вся ли аппаратура у вас работает? — спросил мистер Пэтис, положив свой портфель на стул. — Все ли в исправности? — О да, — с энтузиазмом ответил Кэррин. — Если имеешь дело с "Авиньон электрик", бояться неполадок не приходится. — Фонор в порядке? Меняет мелодии через каждые семнадцать часов? — Будьте уверены, — ответил Кэррин. До сих пор у него руки как-то не дошли обновить фонор, но во всяком случае как предмет обстановки вещь была крайне эффектна. — А как стереовизор? Нравятся вам программы передач? — Принимает безукоризненно. — Одну программу он случайно посмотрел в прошлом месяце, и она показалась поразительно жизненной. — Как насчет кухни? Автоповар в исправности? Рецептмейстер еще выколачивает что-нибудь новенькое? — Великолепное оборудование. Просто великолепное. Мистер Пэтис продолжал расспросы о холодильнике, пылесосе, реактобиле, вертолете, подземном купальном бассейне и сотне других предметов, купленных у фирмы "Авиньон электрик". — Все замечательно, — сказал Кэррин. Он несколько грешил против правды, поскольку успел распаковать далеко не все покупки. — Просто чудесно. — Очень рад, — сказал мистер Пэтис, со вздохом облегчения откидываясь на спинку стула. — Вы не представляете, сколько усилий мы прилагаем к тому, чтобы наши клиенты остались довольны. Если продукция несовершенна, ее надо вернуть; при возврате мы не задаем никаких вопросов. Мы всегда рады угодить клиенту. — Уверяю вас, что я это весьма ценю, мистер Пэтис. Кэррин надеялся, что служащему "А. Э." не вздумается осматривать кухню. Перед его мысленным взором неотступно стоял автоматический бармен фирмы "Кастиль моторс", неуместный, как дикобраз на собачьей выставке. — Могу с гордостью заявить, что большинство жителей вашего района покупают вещи у нас, — говорил между тем мистер Пэтис. — У нас солидная фирма. — А мистер Миллер тоже был вашим клиентом? — полюбопытствовал Кэррин. — Тот парень, что покончил с собой? — Пэтис на мгновение нахмурился. — По правде говоря, был. Это меня поразило, сэр, просто ошеломило. Да ведь и месяца не прошло, как этот парень купил у меня новехонький реактобиль, дающий на прямой триста пятьдесят миль в час! Радовался как младенец! И после этого вдруг сотворить с собой такое! Конечно, из-за реактобиля его долг несколько возрос. — Понятно. — Но что это меняло? Ему была доступна любая роскошь. А он взял да повесился. — Повесился? — Да, — сказал Пэтис, вновь нахмурясь. — В доме все современные удобства, а он повесился на канате. Вероятно, давно уж были расшатаны нервы. Хмурый взгляд исчез, сменившись привычной улыбкой. — Однако довольно об этом! Поговорим лучше о вас. Когда Пэтис открыл свой портфель, улыбка стала еще шире. — Итак, вот ваш баланс. Вы должны нам двести три тысячи долларов двадцать девять центов, мистер Кэррин, — таков итог после вашей последней покупки. Правильно? — Правильно, — подтвердил Кэррин. Он помнил эту цифру по своим бумагам. — Примите очередной взнос. Он вручил Пэтису конверт, который тот положил в карман, предварительно пересчитав содержимое. — Прекрасно. Но знаете, мистер Кэррин, ведь вашей жизни не хватит, чтобы выплатить нам двести три тысячи долларов полностью. — Да, едва ли я успею, — трезво согласился Кэррин. Ему не исполнилось еще и сорока лет, и благодаря чудесам медицинской науки у него было в запасе еще добрых сто лет жизни. Однако, зарабатывая три тысячи долларов в год, он все же не мог выплатить долг и в то же время содержать семью. — Само собой разумеется, мы бы не хотели лишать вас необходимого. Не говоря уж о потрясающих изделиях, которые выйдут в будущем году. Эти вещи вы не пожелаете упустить, сэр! Мистер Кэррин кивнул Ему, безусловно, хотелось приобрести новые изделия. — А что, если мы с вами заключим обычное соглашение? Если вы дадите обязательство, что в течение первых тридцати лет после совершеннолетия ваш сын будет выплачивать нам свой заработок, мы с удовольствием предоставим вам дополнительный кредит. Мистер Пэтис выхватил из портфеля какие-то документы и разложил их перед Кэррином. — Вам надо лишь подписаться вот здесь, сэр. — Не знаю, как быть, — сказал Кэррин. — Что-то душа не лежит. Мне бы хотелось помочь мальчику в жизни, а не взваливать на него с самого начала... — Но ведь, дорогой сэр, — вставил Пэтис, — это делается и ради вашего сына тоже. Ведь он здесь живет, не правда ли? Он вправе пользоваться предметами роскоши, чудесами науки... — Конечно, — подтвердил Кэррин. — Но ведь... — Подумайте только, сэр, сегодня средний человек живет как король. Сто лет назад даже первому богачу было недоступно то, чем владеет в настоящее время простой гражданин. Не надо рассматривать это обязательство как долг. На самом деле это вложение капитала. — Верно, — с сомнением проговорил Кэррин. Он подумал о сыне, о его моделях ракетных кораблей, звездных картах и чертежах. "Правильно ли я поступаю?" — спросил он себя. — Что вас беспокоит? — бодро спросил Пэтис. — Да я просто подумал, — сказал Кэррин, — дать обязательство на заработок сына — не кажется ли вам, что я захожу слишком далеко? — Слишком далеко? Дорогой сэр! — Пэтис разразился хохотом. — Вы знаете Меллона? Того, что живет в конов квартала? Так вот, не говорите, что это я рассказал, но он уже заложил жалованье своих внуков за всю их жизнь! А у него нет еще и половины того, что он решил приобрести! Мы для него что-нибудь придумаем. Обслуживание клиентов — наша работа, и мы знаем в этом толк. Кэррин заметно вздрогнул, — А когда вас не станет, все это перейдет к вашему сыну. Это верно, подумал Кэррин. У сына будут все изумительные вещи, которыми изобилует дом. И в конце концов, речь идет лишь о тридцати годах, а средняя продолжительность жизни — сто пятьдесят лет. Он расписался, увенчав подпись замысловатым росчерком. — Отлично! — сказал Пэтис. — Между прочим, у вас в доме есть командооператор фирмы "А. Э."? В доме такого не было. Пэтис объяснил, что командооператор — это новинка года, величайшее достижение науки и техники. Он предназначен для выполнения всех работ по уборке и приготовлению пищи — владельцу не приходится и пальцем шевельнуть. — Вместо того чтобы носиться весь день по дому и нажимать полдюжины разных кнопок, надо нажать лишь одну! Замечательное изобретение! Поскольку новинка стоила всего пятьсот тридцать пять долларов, Кэррин приобрел и ее, прибавив эту сумму к долгу сына. Что верно, то верно, думал он, провожая Пэтиса до двери. Когда-нибудь этот дом будет принадлежать Билли. Ему и его жене. Они, бесспорно, захотят, чтобы все было самое новейшее. Только одна кнопка, подумал он. Вот это поистине сберегает время.